«Хаза» гудела. Когда Кузьмину открыли, пронесся рев.
— Ну, мент, ты свое отжил, — мотая головой, плача и брызжа слюной, кричал Семка. Он походил на помешанного. Его держали.
Ловкие руки пробежали по карманам брюк и пиджака:
— Без пушки он, без пушки!
— Перо ему в дыхалку!
— Ну-ка, тиха! — рявкнул вдруг Кузьмин так, что звякнули рюмки.
Пьяная «бражка» мгновенно примолкла: то ли оттого, что знала Кузьмина, то ли оттого, что кто-то посмел повысить голос в присутствии голого по пояс татуированного детины, сидевшего во главе стола, по всем ухваткам — главаря. Тот медленно обвел заплывшими свиными глазками «хазу», но Кузьмин перехватил инициативу. Свободно, как дома, подошел он к столу, налил стакан водки.
— Ай-я-яй, кто так гостей принимает? Вот как надо встречать, уркаганы несчастные.
Выпил залпом. Звучно крякнул. И сел на стул.
— А вот закусывать, Семка, у тебя не стану. Кусок в глотку не лезет. Колбасу жрешь, а брат твой на баланде сидит. Он пацан еще совсем. Учиться ему надо. Жить да жить. Влип мальчишка да еще, дурачок, взял вину на себя. Кто его посадил, я знаю — здесь он. Колбасу с тобой жрет. Ладно, сам разбирайся. А мне с таким подлецом за одним столом противно сидеть.
Утром хмурый Семка с весьма солидным синяком под глазом пришел к Кузьмину в кабинет. Сказал: «Пишите, Сам все скажу. Только… нельзя ли братану срок скостить?»
За эту вылазку Кузьмину все-таки досталось по службе:
— А если б они тебя пришили?
Кузьмин улыбался:
— Не пришили же! У меня интуиция.
В свою интуицию Кузьмин верил беспредельно. В пятидесятых годах орудовал в городе «медвежатник». Работал талантливо, с выдумкой, постоянно менял почерк. На хлебозаводе вскрыл сейф автогеном, пол присыпал перцем. А на лесозаводе действовал ломиком, следы засыпал нафталином.
И все-таки Кузьмин утверждал: работает одно и то же лицо. А раз одно — и улик вдвое больше, и вещественные доказательства можно сравнивать. Кстати, этот «медвежатник», отбыв срок сполна, сейчас честно трудится на одном из предприятий города. И к каждому празднику шлет открытку Кузьмину…
А в это утро Кузьмин чувствовал, что надо еще и еще раз обойти один за одним все закоулки базы, соседних складов. Интуиция кричала: ты на верном пути. А доказательств не было.
Рапорт
В ответ на вашу телефонограмму об ограблении сберкассы сообщаю следующее: на моем участке появились освобожденные из мест заключения Кошелев (Кот) и Титов (Тит). Несколько дней подряд беспробудно пьянствовали, играли в карты. Квартирной хозяйке посулили на днях много денег, хотя приехали без наличных. В настоящее время отсутствуют, местопребывание их не установлено.
