Хаджиусман покачал головой.
— Хорошо, мудро придумано…
Лицо Хаджиусмана опять окаменело. О, если бы знал Курасадхан, он не послал бы его в свой смертный час в страну безбожников. Здесь ни на что нельзя положиться. Никому нельзя верить. Старый бродяга Рауф-хальфа не только не успокоил его, но вызвал еще большее раздражение и подозрительность. С такими нужно быть очень осмотрительным, осторожным.
Хаджиусман подошел к окну, выглянул во двор. Там суетился Мадумар. В окно потягивало сладким запахом жирного плова. Хаджиусман, повернулся к стоящему у двери старику.
— Какое поручение дал вам Мадарип-ишан?
— С вами быть, уважаемый, — ответил хальфа. — Если вы пожелаете — сводить вас в Шахимардан, на святой родник Сят-кяк, чтобы целебной водой его смыть ваши недуги, поклониться могилам блаженных имамов, побывать на святом мазаре Абубакира, где живет угодный аллаху хромой отшельник Тимур…
— Тимур?! — перебил старика Хаджиусман. — Вы сказали: хромой отшельник Тимур?
— Именно так и сказал, — подтвердил Рауф-хальфа. — Его все зовут Тимурленгом, как того полководца. Но он — совсем дряхлый шейх, живет на мазаре и ждет, когда…
— Тимур… Хромой Тимур… — повторял Хаджиусман, силясь что-то вспомнить. — Уж не тот ли это Тимур… Но его считают умершим!
— Нет, он жив, слава богу, — вкрадчиво произнес Рауф-хальфа. — Курасадхан знал его. Все курбаши, какие на Фергану и Вуадыль ходили, знали его. Мадумар-ака тоже знает…
Хаджиусман повеселел. Даже Мадумар заметил перемену в настроении гостя, когда зашел в мехмонхону с полотенцем и стопкой лепешек.
— О, вы так разговорились, что и о еде забыли! — начал он. — Одними речами сыт не будешь, надо чего-то… Помогите мне, уважаемый Рауф-хальфа, принести сюда казан с пловом.
— Это можно.
— Спасибо, спасибо, дорогой Мадумар-ака, — приложил руку к груди Хаджиусман. — Ни один правоверный не откажется от плова. Мы съедим его и поблагодарим хозяина. Только один вопрос: почему вы ничего не сказали мне о Тимуре? О хромом Тимуре, который охраняет мазар святого Абубакира?
— Простите меня, старого осла: забыл! Голова стала совсем дырявая, как решето… Виноват… Да и человек он маленький, незаметный — кто вспоминает такого?
— Когда сможем тронуться в путь? — перебил его Хаджиусман.
— Сегодня нельзя. Завтра тоже нельзя, — вслух рассуждал Рауф-хальфа, будто раскладывал перед собой карты. — А потом что?.. Так… Надо посмотреть хорошенько, может, следят за нами. Вы, Мадумар-ака, посматривайте кругом. Делать вам нечего — глядите и все примечайте.
