Он на скорую руку вымыл посуду и вернулся не торопясь в гостиную с видом хорошо подкрепившегося человека. Она смотрела телевизор. Было почти семь часов. Уже! Он уселся в кресло. Она погасила люстру и включила торшер, стоящий в углу, отчего комната погрузилась в полумрак. Ветер! Все время ветер! Она забилась в угол дивана, поджав под себя ноги и спрятав руки в рукава пеньюара. Она походила на серьезную, послушную школьницу. Дениза всегда оставалась одинаковой, что в постели, что в церкви. Эта же... Он вновь принялся пристально вглядываться в каждую черточку. У нее был красивый профиль. Анфас ее лица казался немного широким, профиль же был тонким-тонким и страстным... Он подскочил, когда диктор стал говорить о местных новостях. Тем хуже!.. В глубине души ему уже не было досадно, что все так складывалось... Если пришло время сказать правду, то он не будет молчать. Но дело Севра потеряло злободневность. Пожар уничтожил аптеку и перекинулся из-за сильного ветра на жилой квартал. Брандспойты, каски, дым. «По предварительным данным, ущерб оценивается более чем в пять миллионов...» Опять студия, комментатор заглядывает в свои записи. Удалось ли Филиппу Мерибелю, предпринимателю, скрывающемуся от полиции, перебраться в Швейцарию?.. В Швейцарии его мог бы узнать кто-нибудь из бывших клиентов... Следствие активно продолжается... Потом показали новый мост через Луару. Доминик не шелохнулась. Все это ее не очень-то интересовало. Она зевнула, прикрыв рот рукой, вспомнив, безусловно, что ей надо разыгрывать комедию одинокой женщины. Она сладко потянулась и услужливо выпятила грудь, затем выключила телевизор, как только началась передача «Телевизионный вечер», открыла книжный шкаф, взяла первую попавшуюся книгу и ушла в спальню, оставив дверь приоткрытой.
Севр вновь включил телевизор, но, чтобы не мешать ей спать, убрал звук. Он не мог с собой совладать и начал прохаживаться взад и вперед. Она, сидя на краю кровати, надевала сиреневые пижамные брюки. Он вышел из гостиной, а когда вернулся, то она лежала и читала, или делала вид, что читает, при свете ночника, поставленного у изголовья. А он, как он проведет ночь? На диване? Так близко от нее?.. На экране кто-то двигался, шевелил губами. Это не имело никакого смысла. Но давно все происходящее потеряло всякий смысл. Она читала. Он прохаживался. Мелькали кадры. Он ходил от стены к стене, бросал беглый взгляд на картину. Она читала, но расстегнула пижамную кофточку. Заложив руки за спину, сгорбившись, он удалился. Проходя мимо телевизора, увидел танцовщика, крутящегося на кончиках пальцев одной ноги. Что его ждет, когда он пойдет обратно? Ничего. Она спокойно переворачивала страницы. Иногда кровать скрипела. Наконец раздался слабый стук. Книга упала на ковер, запрокинув голову на подушку, она, казалось, уснула.
