— Посмей только сказать, что я хуже, чем она! Потому что басни про сестру можешь рассказывать кому угодно, только не мне!.. Лжец!
Она засмеялась, увидев, как он растерялся, и прошла на кухню. Наступило время ужина. Уже!.. Никогда еще подобная мысль не приходила ему в голову. Ему больше не удавалось рассуждать логично, и он уже не помышлял о том, чтобы дать отпор. В ее глазах он выглядел презренным и смешным. Услышав, как гремят кастрюли и столовые приборы, он вышел в коридор. В этой очень небольшой квартире он был просто обречен на то, чтобы наблюдать за ней исподтишка, забиваясь в угол. Она постоянно находилась на расстоянии вытянутой руки и, однако, казалась недосягаемой. Он видел электроплитку, на которой грелась кастрюля. Время от времени в его поле зрения попадала рука, помешивающая в ней деревянной ложкой. Может, она готовила ужин на двоих и посмеется над ним, если он не сядет рядом? Он сделал вид, что все это ему безразлично, и оперся плечом о дверной наличник — так надзиратель, делая обход, рассеянно задерживается возле одного из заключенных. На столе стояли только одна тарелка и только один стакан, лежала только одна салфетка. Но, возможно, она спросит: «Вы проголодались? Не хотите ли перекусить со мной?..» Она суетилась между столом и электроплиткой... разогревала говяжью тушенку, от которой исходил божественный запах, но ни разу не посмотрела в сторону двери. Его опять вычеркнули из списка живых.
Она положила еду себе на тарелку, села и спокойно принялась есть, не обращая внимания на того, кто заглядывал ей в рот, жадно провожая глазами каждый кусочек, как собака, лежащая у ног своего хозяина. Происходившее выглядело настолько глупо, настолько неестественно, а молчание казалось таким невыносимым, что и тот и другой ждали, когда произойдет взрыв, закипят страсти. И все же они держались до последнего. Она встала, помыла посуду, прибрала в кухне. Он посторонился, чтобы дать ей пройти, затем вновь поставил кастрюлю на электроплитку и открыл банку мясных консервов. Нелепо, но ведь и у него тоже есть право поужинать! Пока она ела, он ощущал острое чувство голода. Теперь же он силился проглотить эту жирную массу, которую так и не сумел вкусно приготовить. Где она? О чем думает? Он глотал не прожевывая, торопясь вновь увидеть ее. Если бы он перестал слышать ее шаги, то ринулся бы в гостиную. Он следил за ней, прислушиваясь к каждому движению, и вдруг замер, приоткрыв рот, сверкнув глазами, как одержимый. Что она там открывала? Нет... не окно. Да, шкаф в спальне, он определил это по скрипу дверцы. Почему она открывала шкаф? Да, он не прав, такая слежка просто чудовищна, это гнусно с его стороны... но он уже терял самообладание при мысли, что завтра ему придется расстаться с ней.
