— Так точно, все! — выпятил грудь Лариван. — Отряд, шагом марш!
Сопровождаемый веселым собачьим лаем, отряд двинулся в путь. А он был неблизок: надо было добираться двумя автобусами сначала до небольшого городка Канаш, а оттуда уже, с пересадкой, до «Спутника». Так далеко наши герои еще не забирались. Три километра до автобусной остановки шли они пешком, но никто ни разу не пожаловался на усталость. Толстый Петюк, которому приходилось труднее всех, и тот держался молодцом. Марьиванна шла с Лариваном впереди отряда. Но примерно на полпути до остановки она почувствовала, что дальше идти не может: ноги в новых туфлях нещадно болели. Что же делать, не лишать же удовольствия детей из-за собственной глупости? Не долго думая, Марьиванна скинула свои лакировки и, взяв их в руки, зашагала дальше в одних чулках. Увидев это, многие ребята тоже сняли с себя обувь и пошли гораздо веселей. Кто-то запел, отряд подхватил песню. Марьиванна обернулась и начала махать туфлями, как дирижерской палочкой. Так и пришли к остановке автобуса, немало удивив собравшийся там народ.
В Канаш приехали в часов десять утра. Пока Марьиванна, Ванюк и Палля добывали для всех билеты на следующий автобус, остальные побежали к лоткам, где продавали мороженое и пирожки. Все купили по мороженому, а Лариван еще и три пирожка с мясом впридачу. Быстро расправившись с мороженым, он съел один пирожок, а два других, даже не попробовав, выбросил в урну. Сделал он это довольно ловко, но все-таки был человек, который видел это — «тихоня» Вестр, единственный, кто ничем не лакомился, а скромно стоял в сторонке и наблюдал за происходящим.
«Пусть делает что хочет, — подумал он, — я никому не скажу. Скажешь — потом сам рад не будешь».
Ему вспомнился один разговор с отцом. Однажды Вестр увидел, как соседка принесла вязанку украденной колхозной соломы, и рассказал об этом отцу. «Никому не говори, — посоветовал тот, — а то могут вызвать в правление да еще чего доброго по судам затаскают. А будешь молчать — никто не тронет. И соседка не будет смотреть враждебно…» Вообще Вестр давно заметил: отец дома говорит одно, а на людях совсем другое. Почему так? Может быть, отец лучше знает, как жить, чем, к примеру, Марьиванна. У нее даже телевизора нет, а отец совсем недавно купил такой громадный, что в нем все Лужники как на ладони…
…Вернулись Марьиванна с Ванюком и Паллей и выдали каждому по билету. Ребята бросились занимать места в автобусе. Санюк вошла последней, и ей не хватило места. И тут снова оплошал Ванюк. Испытывая муки совести, смотрел он, как стоит девчонка, которая… ну, словом, это неважно, и не решался предложить ей свое место. Боялся, что Лариван воспользуется этим и начнет острить на тему о «девчачьем короле». А случилось обратное: когда автобус тронулся, Лариван вдруг вскочил со своего, разумеется, самого лучшего местечка у окна, перед кабиной водителя, и без лишних церемоний усадил на него Санюк. Перед тем как сесть, она взглянула на Ванюка и, как тому показалось, презрительно усмехнулась…
