В университете Вайнскотии обучалось порядка девяти тысяч студентов, однако со стороны он больше смахивал на заповедник. На лужайках, обрамлявших университетский городок, по утрам бродили олени. В зарослях мелькали дикие индейки, фазаны, лисы, еноты. Поговаривали даже о черных медведях. Существа, о которых я слышала, но никогда не видела вживую – только на картинках и голограммах.
На первых порах Вайнскотия чудилась мне фантасмагорией – пугающей, зыбкой. В голове вертелась назойливая мысль: это все не наяву, просто иллюзия. В Бюро информационной пропаганды, где трудился Родди, работали талантливые хакеры, создававшие по заказу правительства необычайно реалистичные ПВП (подсознательные виртуальные пространства). Появилось целое подразделение, добивавшееся того, чтобы «виртуальные» звуки шли как бы извне, а не возникали внутри черепной коробки; подозреваю, нечто подобное касалось и непосредственных ПВП. Учитывая, в каком упадке находились территории Северной Америки, спрос на виртуальные пейзажи был чрезвычайно велик; даже сильные мира сего вкладывались в развитие данной отрасли. В Вайнскотии меня не покидало чувство, что стоит мне отвернуться, и «исторический» кампус растворится, точно чернила в воде.
Интересно, настанет ли день, когда окружающая фантасмагория покажется мне реальной и поможет обрести покой?
Еще я долго не могла приноровиться к книгам. К бумажным прямоугольникам, предназначенным для чтения. Непрактичные и громоздкие, их приходилось держать в руках, чтобы переворачивать страницы. При себе получалось носить максимум шесть книг, а в электронной умещалась тысяча наименований. С другой стороны, никакие перебои с электричеством не могли нарушить процесс чтения. Но самое поразительное, во время чтения возникало чувство близкого родства с книгой, как с живым существом, – для электронных носителей ощущение совершенно немыслимое. Покончив с произведением в электронке, его убирают в архив или удаляют безо всяких сантиментов или сожаления. Его не ставят на полку, не любуются обложкой. Иначе говоря, ликвидируют.
Как бы мне хотелось обсудить свои мысли и тревоги с Айрой Вулфманом. Узнать, есть ли хоть какая-то надежда обрести здесь покой и счастье.
* * *
– А, доктор Вулфман! Да, он, – тут моя собеседница понизила голос до шепота, – «особый случай».
Под предлогом желания устроиться на полставки на кафедру психологии я заполнила анкету соискателя вакансии, а заодно поболтала с секретаршей – приятной замужней дамой по имени Бетани. Я долго распиналась, какое счастье работать бок о бок с такими выдающимися личностями, как профессор Аксель и доктор Вулфман. Кстати, последний проводит у нас еженедельные срезовые проверки. Вот бы узнать о нем побольше. Бетани с готовностью поведала, что Айра – самый многообещающий молодой ученый на факультете, часто публикует статьи в соавторстве с Акселем, выступает на конференциях.
