Вероятно, от отчаянного, беспросветного одиночества в моем сердце возникла привязанность к Айре Вулфману.
Ощущение родства возникло с первой же нашей встречи в Грин-Холле. Он ворвался в аудиторию, швырнул портфель на стол, опытным, проницательным взглядом окинул ряды парт, наши сосредоточенные лица… Привет! Я Айра Вулфман, ваш преподаватель по предмету «Психология 101».
Помню, как он стремительно поднимался на кафедру, когда замещал профессора Акселя. Для молодого педагога, подменяющего маститого ученого, Айра держался на удивление уверенно. Лучезарно улыбался, словно ныряльщик перед грандиозным прыжком с высокого трамплина. Его способность наладить контакт со слушателями, внушить, что мы – одна команда, готовая отправиться в увлекательное путешествие, сильно отличалась от подхода убеленного сединами Акселя, который читал свои лекции монотонно, не поднимая головы.
Еще до того, как заподозрить Вулфмана в принадлежности к изгнанникам, я почувствовала в нем нечто. Он – тот, кто мне нужен. Он вытащит меня из Зоны 9.
Как и эпидемия азиатского гриппа, любовная лихорадка обошла меня стороной. Я оставалась равнодушной там, где мои ровесницы теряли голову, и по праву могла гордиться собой.
Соседки по Экради-Коттедж часами обсуждали актуальных и потенциальных кавалеров – парней из студенческого братства; кто-то из девчонок уже добился своего, другие пока расставляли сети, их счастье целиком и полностью зависело от заветного звонка… Я не участвовала в этой кутерьме – переросла.
К Вулфману меня влекло отчаяние утопающей, которая цепляется за всякого, кто способен спасти ее от мучительной смерти.
– Мэри-Эллен? – раздалось угрожающе близко над ухом.
Мисс Стедман. Шла седьмая неделя учебы. Начало ноября, середина семестра. Поздний сумрачный дождливый полдень. Комендантша явно поджидала меня и окликнула, когда я, в теплой куртке с капюшоном, направлялась к лестнице мимо почтовых ящиков, которые редко удостаивала взглядом.
Разумеется, Мэри-Эллен Энрайт не получала писем. Но многочисленные брошюры и листовки создавали относительную видимость почты.
Я не завидовала девчонкам, чьи ящики ломились от писем. Просто не обращала на это внимания – переболела.
Днем мои тревоги и заботы касались исключительно учебы.
Пять основных предметов. Пять педагогов. Среди них по чистой случайности оказался Айра Вулфман.
Я старалась не думать ни о чем постороннем и оставаться невидимкой. Однако старшим грубить нельзя. Нельзя проигнорировать улыбающуюся мисс Стедман и промчаться мимо.
