"Правильно, ничего не скажешь,— подумал Тышкевич,— в партийное подполье силой не тянут. Это же не профсоюзный субботник. Тут совесть надо иметь".
Галай встал, прошелся по поляне. На западе в багровой дымке садилось солнце, его яркие лучи, словно пики, пронизывали черную тучу дыма. Где-то вдалеке грохотали танки, чьи — не угадать. Галай прислушался к их рокоту и обратился к Тышкевичу:
— Хочу сказать тебе несколько слов.— Они отошли в сторону.— Коршуков далеко со своими коровами не уйдет. Видишь, как немец прет, Вернется он в Тишковку, попомни мое слово. Ты к нему сходи. Пусть попробует — устроиться к немцам на работу.
— Думаешь, это так просто?
— Нам с тобой не просто, Валенде тоже. Ну, а Прусова... ты же знаешь ее. Коршуков — тот сможет. Хитрый и умный.
— Защищаешь ты его.
— Признаться, люблю таких. Но не в этом дело. Нам свой человек, работающий у немцев, понадобится.
— Любить — твое дело, а доверять наше общее.
— Сомневаешься? А вот я не сомневаюсь. И тебе, и Валенде, и Коршукову верю... Значит, ты у этого Ланкевича остановишься? А ты его хорошо знаешь?
— Мой ученик. Если плохо воспитал, значит, я сам виноват.
— Вот это по-партийному. Прусова пусть пока у матери поживет.
Тышкевич растерялся.
— А может, ей где-либо в другом месте поселиться? Боюсь я за Веру...
— Нет, дома лучше, Я было нашел ей пристанище. И что ты думаешь, в первый же день с хозяином поцапалась, на улице митинговать начала. Ко-онспиратор!.. В Жижене ее знают, привыкли к ее крикам. Да и люди там хорошие. Пока я базу на Лисьих Ямах создам, вы тут среди людей будете, Задача ясная — надо создавать подполье. Так что ищите людей, оружие собирайте. А я вскоре за вами приду,
— Может, самому не следует ходить? Тебя тут знают.
— А что, у меня на лбу написано, что я Галай?.. Если знают, легче работать... Ну, пошли, а то, смотри, как Прусова на нас косо смотрит...
Они подошли к Валенде и Прусовой. Галай поправил ремень на гимнастерке.
— Вот вам, товарищи, мой заместитель на всякий случай,— сказал он и положил руку на плечо Ивана Анисимовича.— А теперь давайте разойдемся.
Он протянул Тышкевичу руку:
— До скорой встречи, Иван Анисимович.
Из-за Рассек, обходя деревню, по полю двигались три танка. Они с ходу перебрались на эту сторону небольшой речки, подмяли под себя прибрежные кусты и уже шли по лугу прямо сюда, на них. Огромные хоботы пушек, казалось, ловили на прицел четырех человек, которые растерянно стояли на пригорке. Валенда присел и зло приказал остальным:
