Дело у Макара было мелкое, никчемное — так, во всяком случае, думал он, — но срок дали большой. Все началось из-за жены.
Женился Макар на веселой, не по-деревенски смелой Ядвисе из соседнего шляхетского села Ходынка. Года три ходил за нею по пятам, а она не обращала на Макара никакого внимания, даже посмеивалась, утешая застенчивого парня: "Подожди, Макарик, погуляю вволю, обязательно за тебя замуж пойду. Крепко ты меня любишь".
Парни подтрунивали над Макаром, рассказывали такое, от чего он краснел, сгорал от стыда и обиды и клялся, что никогда и не глянет на вертушку Ядвисю. А потом, встретив ее, забывал обо всем — присушила его проклятая девка. Терпеливо ожидал, скрывая в глубине души обиду и затаенную злость на Ядвисю. Думал: "Подожди, женюсь, тогда ты у меня попляшешь".
Однажды она пришла сама с большим узлом в руке.
— Примешь или, может, уже разлюбил? — И, не дожидаясь его приглашения, стала развязывать узел.
Ночью, в постели, Макар, пряча в кружевах жениной рубашки лицо и безмерно счастливый от того, что все, о чем говорили, неправда, несмело попросил жену:
— Ты вот что, Ядя, бросила бы теперь свои шуточки. Людям не докажешь, какой ты ко мне пришла. А они разное болтают.
— А мне наплевать, — отрезала жена.
Макар растерянно умолк, но какое-то незнакомое доныне чувство стало точить его, не давало покоя.
— Людей, конечно, не переслушаешь. А только и у них правда есть. Позволяла ты себе много. И опять же, говорю, к прежнему я ничего не имею.
Ядвися выпростала из-под одеяла ноги, стала заплетать косу.
— Я думала, что ты не такой, как все. Ну, как хочешь. Дверь в твоей хате я знаю.
Она начала связывать в узел свое приданое: тонкие фабричные сорочки, платья, шесть домотканых полотенец и разную мелочь. Макар смотрел на ее сборы с усмешкой. Куда она денется такая, побывавшая уже замужем: ни баба, ни девка... Но Ядвися, видно, собиралась всерьез.
И Макар не выдержал, упросил остаться.
Года два тешился он семейным счастьем. За это время у них родилась дочка Сабинка, и Сидоренок поверил, что жена остепенилась, навсегда забыла о гулянках.
Счастье, давно известно, не засиживается под одной крышей, зато беда оставлять дом не спешит. В начале тридцать второго года председателем колхоза был избран Коршуков из Ходынки, полушляхтич, полумужик, высокий, белокурый, с синими глазами. И пошла под откос жизнь Макара.
Ездила Ядвися с Коршуковым по разным сходам и слетам, приезжала поздней ночью веселая и, как прежде, задорная. А иногда и совсем не возвращалась на ночь домой. Тогда Макар лежал до самого рассвета с открытыми глазами, уставившись в потолок, верил и не верил людским сплетням.
