В то время Вера уже работала секретарем. Ездила с Никитой по деревням сельсовета, взыскивала твердые задания, засыпала семенные фонды, помогала Саморосу создавать колхозы.
Однажды они возвращались поздно. Сельсоветский конь стриг ушами, весело шагал домой. Саморос курил. От встречного ветра летели в ночь яркие искорки. Вера, исподлобья наблюдая за Саморосом, любовалась в отблеске цигарки его сухим, словно высеченным из камня лицом. Ей хотелось прижаться к этому сильному человеку, но было страшно об этом даже думать. Вот полети телега под откос — Никита, наверно, ухватился бы за Веру, постарался бы удержать. Но телега шла спокойно, Саморос сидел слегка откинувшись, свесив ногу с грядок.
— Слышала, что о нас плетут? — Саморос бросил цигарку, ветер подхватил искры и понес их через канаву в кусты. — И на что только классовый враг не идет, чтобы опоганить наше дело!.. А мы, назло ему, дружим, как солдаты. Какой же ты коммунист, если у тебя гайки по всем статьям слабо завернуты! И любовь эту слюнявую паны и буржуи от нечего делать выдумали. Гони ее от себя, Вера, она заминка нам, а не помощница. А дружбой дорожи. Дружба — это знаешь, что такое...
И умолк так же неожиданно, как и начал. Догадывался ли он о Вериных чувствах или просто так, услышав очередную сплетню, захотел высказаться перед Верой?
Но с Саморосом она согласилась. Осилила, задушила любовь.
Где теперь Саморос? Едет где-нибудь на старой сельсоветской лошади, убегает от войны. Два дня назад вот по этому шоссе он уехал на восток, сурово, по-солдатски простившись с Верой.
Шоссе обезлюдело. Придорожные березы печально свешивали свои длинные ветви, взбегали на пригорок, исчезали за ним.
Вера остановилась на шоссе и смотрела, как горит город, озаряя небо багровым заревом. Густой черный дым под легкими порывами ветра огромной тучей плыл на восток. Пусто и неуютно вокруг, ни огней, ни людского шума. Словно вымерла земля и в последнем издыхании догорает город.
Вере не терпелось поскорее начать подпольную деятельность.
Еще идя из леса домой, она наметила людей, с которыми можно будет поговорить, кого привлечь к работе. Таких, которым Прусова доверяла, набралось немного.
Она свернула с шоссе, чтоб пройти в деревню напрямик через колхозную ферму. Над черными угрюмыми тальниками, тянувшимися по обеим сторонам тропинки, синело небо, а в нем, низко над горизонтом, ярко светила мигающая звезда.
Вера шла осторожно. Услышав впереди себя гулкие тяжелые шаги, отступила за куст. Человек натужно сопел и что-то бормотал.
