— У Забудьки кулак будь здоров!.. — сказал кто-то стоящий рядом с Михасем. — Быка с ног собьет.
— Пусть бы свои кулаки на фронте показал...
— Да его же в армию не возьмут. Судимый он, этот Забудька. Продавца из магазцца, еврея, избил...
— Видать, хорош гусь...
Откуда-то бежали люди. В круг пробрался тот усатый, что руководил работами. Он остановился, долго присматривался к лежащему вниз лицом человеку, Виднелась только его худая спина и поджатые ноги.
— Кто поймал? — спросил усатый.
Хилый паренек снова вынырнул из толпы.
— Я поймал.
— Ну и дурень. Это же свой. Наш. Техник.
Михась услышал, как Забудька с сожалением проговорил:
— А, черт, не успел еще раз ударить... Он бы меня весь свой век помнил.
Михась лежал на телеге и снова смотрел в небо, но уже что-то изменилось в его душе, и другое настроение постепенно овладевало им...
Через неделю строительство прекратили. Часть людей отпустили домой. Но Михась и еще несколько деревенских парней остались.
Вечером на поле привезли доски и бревна. Снова появился усатый — инженер, как его называли,— и люди по его приказу начали строить макеты самолетов.
Делали макеты неохотно, хотя усатый и подгонял. К утру на поле выстроились неуклюжие, еловые уроды, которые даже издалека не очень были похожи на самолеты. Усатый, однако, уверял, что с воздуха макеты иначе выглядят и немцы, надо ожидать, прилетят бомбить аэродром.
И действительно, после завтрака над полем высоко в небе загудел самолет. Все разбежались. Михась спрятался под куст, над самым берегом речки. Хотелось посмотреть, как немцы будут бросать бомбы.
Самолет делал круги в прозрачном синем небе. Потом неожиданно вынырнул из-за леса и низко пошел над полем. Это был небольшой, с застекленной кабиной разведчик. Михась увидел летчика, который пристально смотрел вниз.
На третьем круге немецкий разведчик пролетел так низко, что Михася обдало ветром. И ему показалось, что летчик смеялся.
Стало больно и обидно. И все, что делали в эти дни, показалось ненужной забавой.
Домой Михась вернулся с тяжелым сердцем и твердым намерением пойти добровольцем в армию. Но назавтра его послали рыть окопы на западной окраине города. Оттуда он на несколько минут забежал домой, перед тем как началось отступление.
События развивались стремительно и совсем не так, как ожидал Михась.
3
Ночью, когда утомленные переходом красноармейцы заснули, из штаба примчался вестовой. Часовой, молодой, еще не обстрелянный боец, зябко вздрагивая, остановил его на опушке леса. Вестовой нетерпеливо осадил коня,
