Я не могу до конца понять, жива все-таки или нет, но особо не задумываюсь над этим вопросом. Каждое мое утро начинается с потрясающего секса с мужчиной — человек он, Бог, Дьявол или подобие кровососущей твари из древних легенд — неважно. Тело у него бесподобно, объятья крепки, а действия, движения — уверенны и тонко просчитаны. Рядом с ним я оживаю. Рядом с ним я дышу.
В течение дня я ем то, чем он меня угощает. И, на удивление, это исключительно то, что я люблю. Вафли по-венски, паста с брушеттой, равиоли с сыром… он поражает своей проницательностью. И я начинаю подозревать, что читает мысли, потому что невозможно узнать про меня столько, не будучи знакомым со мной близко. Разве что душа Карлайла вселилась в него, но это навряд ли. Мой муж не был таким внимательным и никогда не стал бы. А Эдвард является чем-то невероятным с самого начала. Загробная ли это жизнь или земная, но я не знаю, чем заслужила такую награду. Он великолепен.
Вечер — все тот же секс. Я пользуюсь открытием про мысли, что он будто бы читает, намеренно загоняя в голову миллионы теснящихся там образом (не думала, что окажусь настолько падшей женщиной) и заводя его до предела. Ни один раз из всех многочисленных не приходится «списать в утиль», не дозволяется назвать неудачным… я получаю свое удовольствие, заставляющее сердце биться чаще, а он — свое. И мы оба довольны.
Каждый день, перед сном — а сплю я у него под боком, на широкой софе — предлагаю, как и в день разговора, свой палец. Призываю взять то, что обещал, и уже потом продолжать быть золотой рыбкой для меня, но Эдвард упрямо отказывается.
— Три желания, помнишь? Я должен тебе еще два.
Я улыбаюсь, подползая к нему ближе. Целую бледную грудь, пальцами разрисовывая ее невидимыми узорами.
— Ты исполнил уже больше, чем три…
— Они должны быть разными, — фыркает он. Останавливает мои пальцы, придерживая руки, чтобы хоть немного подумала, — секс уже не желание. Это данность.
— Всем бы такую данность…
— У тебя есть. Что еще? — нетерпелив, как всегда. Нетерпелив и немногословен. Но я не могу придумать, что еще бы хотела получить. Все мои желания до боли прозаичны и на уровне людских инстинктов сводятся к одному.
— Картофель-папасад на завтрашний обед? — выдавив максимальное, на что способна, нерешительно зову.
Шипя сквозь зубы, тот рявкает мне:
— Какие-то действия. Не еда, не вода, не квартира в центре города… то, что тебе важно. Что тебе очень хочется.
