— Бери все, что хочешь, — милостиво позволяет мужчина. Сам и движения навстречу пище не совершает.
Не глядя на пугающие обстоятельства, желудок предательски урчит. У него одно желание, и я это желание, как бы воплотила в жизнь и чье-то предсмертное, исполняю. Беру кусочек курицы и два клубня картофеля. Лепешку, посыпанную тмином, разрываю надвое. Здесь же в белой чашечке маринара. Достойный, дорогой и сытный обед, за который я бы заплатила в ресторане, по меньшей мере, долларов пятьдесят.
Вкусно.
— Если это безвредно, почему ты не ешь?
— Я не голоден.
Исчерпывающе. Мне ответить на такое нечего, и я безмолвно продолжаю трапезу. Курица нежная, приправы острые, Дор Блю дополняет блюдо своим незабываемым вкусом, а маринара идеально объединяет все его составляющие.
Наверное, поэтому я ем быстрее, чем обычно. Тарелка неутешительно пустеет, но взять добавки не решаюсь.
— Вина, Изабелла? — галантно предлагает мой собеседник, выудив черт знает откуда открытую бутылку с красным полусладким. Таким, как я люблю.
Я мнусь.
— По ту сторону земли тоже пьют?
— Пьют везде, — примирительно замечает он, — ну так как, попробуешь?
— Вполне.
Он наливает в мой бокал необходимое количество багровой жидкости — точь-в-точь венозная кровь, — не умудряясь и капли пролить. Убедившись, что вина достаточно, возвращается на свое место.
Я делаю первый глоток и смелею. Почти сразу же.
— Объясни мне, — с места в карьер, отказавшись выжидать более-менее подходящего случая, требую я.
Мужчина в удивлении изгибает красиво очерченную бровь.
— Что именно?
— Кто ты такой.
По усмешке, проскользнувшей на губах, по налившимся одобрением сапфирам мне видно, что он доволен таким вопросом. Что его он ждал, как бы парадоксально такое ни звучало. Сомневаюсь, что ждать он в состоянии в принципе. Хоть чего-нибудь.
— Выпей еще, и я расскажу.
Совет дельный. Вина, находящегося в бокале, не хватит, чтобы споить меня, но достаточно, дабы успокоить. А спокойствие подразумевает здоровые суждения и трезвую голову.
Вместо глотка делаю сразу два. Потом еще один, заключительный. Оставляю бокал пустым и обращаюсь во внимание. Интерес зиждется, но слишком маленький, чтобы завладеть сознанием. Пока так, маячит на горизонте: не больше, не меньше.
— Для начала, Изабелла, я хочу, чтобы ты забыла все, что прежде слышала, — сообщает Сапфировый, выпрямившись на своем стуле и уложив ладони на стол. В привлекающем, зазывающем жесте, но серьезном. Деловом.
