Ругаю себя за подобные мысли, но они не отпускают. Я просто морально истощена. Каллен сегодня постарался на славу — я расплываюсь, словно медуза, мысли путаются, а от воспоминаний начинает тошнить. Ненавижу его. Ненавижу всем естеством! Ненавижу ему кланяться, ненавижу проводить с ним все ночи напролёт, ненавижу вымаливать у него прощения и деньги! Н.Е.Н.А.В.И.Ж.У.
Сколько смысла можно вложить в одно это простое слово? Какой мудрейший человек создал его?
Можно выразить всю душу, произнося лишь одно — ненавижу!
Кого? Что? Почему? Как? — вопросов миллионы, но суть ответов ясна даже без объяснений.
Подходим к кабинету доктора Джеймса, и Эленика стучит в дверь, прося разрешения зайти. Усталый голос раздаётся из-за двери, давая нам это самое разрешение.
Неловко переступая порог, девушка топчется на месте, в то время как я прямиком прохожу к креслу напротив Джеймса и сажусь в него, со всей подобающей наглостью, лишь кивая на пресное приветствие мужчины. Дань традициям. Сказать «здравствуйте», а в душе послать на все четыре стороны. Как же мне это знакомо…
— Можете идти, Эленика, — Маслоу кивает медсестре, и та, кивнув в ответ, скрывается за дверью, в которую только что вошла.
— Добро пожаловать, Белла, — теперь он обращается непосредственно ко мне, и я безрадостно улыбаюсь ему, отвечая, словно эхом:
— Добрый день, Джеймс.
— Полагаю, сына вы уже видели?
Быстрый кивок, давящий комок рыданий внутри. Такое ощущение, что мне в вены ввели какое-то лекарство, способное отнять чувствительность. Это бесит, но не настолько, чтобы пытаться противостоять. Возможно, временная «заморозка» мне необходима, тем более, что эту ночь я снова проведу с Калленом…
И где та, убитая горем Белла? Где та смущающаяся и отчаянная девушка? Что от неё осталось после сегодняшнего? — разбитая, словно старая посуда и пустая оболочка.
— Я позвал вас, мисс, чтобы рассказать неутешительные новости, — он снова роется в каких-то бумагах на столе, говоря это.
— Эленика уже сказала мне, что шансов почти нет, — хмыкаю я. — Каково ваше мнение на это счёт?
— Нейтральное. В моей практике были случаи, когда дети с проблемой, вроде вашей, были оперативно прооперированы и вернулись к нормальному образу жизни.
— Сколько? — наверное, сегодня это мой любимый вопрос. Моя усталость и безразличие в глазах удивляют даже бесчувственного Джеймса. Он, не веря, смотрит на меня, ища подвох. Напрасно, он его не найдёт. Мне кажется, я умерла сегодня, в час ночи. В руках Каллена. Снова.
