Эдвард сглатывает, на миг заставив ее прекратить, но потом сам, набравшись смелости, продолжает начатое. Наверное, даже в первый раз так нежно к Белле он не прикасался.
— Красавице, расколдовавшей Чудовище, полагается замок с сотней слуг и огромной библиотекой…
Белла хихикает. По-девчоночьи, расслаблено.
— Мне повезло больше, чем той Белль, — заявляет, любовно погладив мужа по давно не бритой щеке, — я сразу влюбилась в принца.
Эдвард не хочет ей отвечать. Боится, что слова не смогут передать точной мысли и точных эмоций от этой фразы. Ограничивается поцелуем и прикосновениями. Признается, что ему нигде не будет лучше, кроме как рядом с этой женщиной. И нигде, даже в самой лучшей ситуации, даже без извечной боли, он не будет улыбаться так искренне и так часто.
Изабелла и вправду фея, как и гласит ее рекламная брошюрка. И на этой фее ему повезло жениться…
Они оба сидят, вслушиваясь в тишину. Они оба бережно прикасаются друг к другу, будто заново изучая каждую черточку. Пальцы Беллы прохладные, а Эдварда — чересчур теплые, но это не играет ни для кого особой роли. Есть время, когда вокруг — спокойствие и невесомость. А остальное может подождать. Даже сотню лет, если придется.
— Так ты… ты согласен? — несмело задает вопрос Белла. Облизывает заново выступившую капельку крови на своей пострадавшей губе прежде, чем это успевает сделать мужчина. Терпеливо ждала, но вопрос интересует. Волнует. Доводит до отчаянья.
Немного нахмурив брови, Эдвард робко смотрит на жену.
— Я очень постараюсь, dama… — шепчет, надеясь, что она поймет его правильно, — я обещаю тебе, что постараюсь.
— Ну конечно же, — она радостно всплескивает руками, целуя его ощутимее, чем прежде, — ну конечно, конечно…
А потом, смущенно улыбнувшись, устраивается на плече, предварительно чмокнув его:
— Спасибо, gelibter. Я больше ничего у тебя не попрошу…
* * *
С августа две тысячи девятого года прошло уже почти четыре года, а Белла до сих пор считала, что куриный бульон — лучшее из еды, которую она в состоянии приготовить. На протяжении месяца после аварии это было одно из немногих дозволенных Эдварду блюд и постепенно, сначала под руководством Рене, а потом и самостоятельно, она научилась справляться и с этим доселе ненавистным до чертиков супом.
На приготовление уходило около часа и порой приходилось ловить этот час в перерыве между заказными праздниками, но так или иначе свою пищу мистер Каллен к обеду получал. Она даже ему нравилась, если не лукавил…
