Наверное, это тот самый момент, когда хочется потерять память. Вплоть до тех ужасающих слов, от которых до сих пор трудно сделать нормальный вдох, от которых болит в груди. Амнезия. Выборочная. По заказу…
— Белла, — голос… опять голос… кажется? Кажется, или забыла закрыть дверь?
Несдержанно застонав, девушка крепче прижимается к унитазу. Никуда она с ним не пойдет.
— Что происходит? — Эдвард отказывается уходить. Краем глаза она видит, что стоит на пороге ванной. И смотрит. Смотрит, черт подери, как ни в чем не бывало!
Безразмерная обида, безразмерное разочарование проходит по телу электрическим разрядом. Едва ли волосы дыбом не становятся от злости и беспомощности. От приговора, что вынес полчаса назад своим «нет»…
Но отвечает, однако с ниоткуда взявшимся безразличием. Пугающим.
— Ничего, — пауза на вдох и попытку подавить новую волну желчи, — не свежая… не свежая курица.
— Курица? — в его голосе что-то изменилось. Что-то важное, что-то основополагающее. Он будто бы сдерживается.
Насилу кивнув, девушка опускает голову, стараясь дышать ровно, глубоко и нечасто. В журнале «Ваше здоровье» было написано, что это помогает.
— А это — ее последствия? — продолжает мужчина. Судя по звукам, делает несколько шагов вперед. Уже у двери. Уже сзади. Чуть слева — чтобы видеть лицо.
Белла стискивает зубы. Еще раз кивает.
«Да уходи же ты отсюда!..»
— Включая тест?
При знакомом слове миссис Каллен вздрагивает. Мурашки табуном проносятся по спине, а тошнота, словно только бы и ждала этого, возвращается. Раз, затем другой.
Эдвард терпеливо ждет сзади, пока она будет в состоянии обернуться. Сглотнув слезы, вцепившись в светлую пластиковую крышку, но обернуться.
Он стоит прямо под лампой, отчего лицо немного затемнено. Оно почти сходно по цвету с кругами под глазами. Только в глазах больше жизни, чем когда-либо за эти дни. Только глаза горят. А ведь полчаса назад в них было лишь пепелище…
Он стоит и смотрит в глаза, не давая ей отвести взгляд и не отводя его сам. Губы сжаты в тонкую полоску, желваки подергиваются. А в руках — тесты. Все пять.
Знает.
— Где ты их нашел?..
— В тумбочке. Ты ведь это хотела мне показать?
«Лучше бы не хотела. Лучше бы не смела даже думать…»
На какое-то мгновенье Белле становится страшно и как никогда хочется рыдать навзрыд. Этого ребенка он не хочет. Он отказался от него. Он не пожелал… и та надуманная ею реакция восторга, счастья, радости, — да чего угодно, лишь бы с улыбкой и блеском в глазах, — всего лишь сказка.
