— Так-с, — вздохнул Кондарев, пряча обратно ключ.
— Какое совпадение, — говорил он Опалихину на крыльце, — у меня, как тебе известно, пострадал от огня письменный стол, и я приобрел себе новый. И представь себе, — весело воскликнул Кондарев, — как две капли воды твой! Удивительное совпадение, — повторял он с веселым жестом.
— А где ты покупал свой? — спросил его Опалихин.
Кондарев назвал ему мастерскую.
— Ничего нет удивительного, — пожал плечом Опалихин, — там только и делают такие столы.
«Да уж я теперь это и без тебя знаю», — подумал Кондарев и рассмеялся хриплым смехом.
— Так стало быть, — заговорил он, обрывая смех, — если тебе круто придется, так ты прямо ко мне за деньгами-то? Да?
— Благодарю, благодарю, — с улыбкой повторил Опалихин.
«А не обожжешься?» — подумал Кондарев со злобой и добавил вслух:
— Так, пожалуйста.
Они расстались.
Грохотова Кондарев застал на крыльце. Он стоял в своем шелковом подряснике и озабоченно переговаривался о чем-то с приказчиком.
— О, Господи, — еще издали весело закричал ему Кондарев, — какими все дельцами обернулись! Даже Алексей Петрович о хозяйстве с приказчиком трактует!
И он со смехом передал свою лошадь подбежавшему кучеру.
— Да я вовсе не о хозяйстве, — отвечал Грохотов, здороваясь с ним и поглядывая на него мечтательными глазами, — я совсем не о хозяйстве. О каком хозяйстве? — вдруг спросил он Кондарева, точно очнувшись от сна.
Кондарев расхохотался.
— Ах, да, — спохватился Грохотов, — так я не о хозяйстве.
— А о чем же? О чем же, Алексей Петрович?
— Вот видите ли, — взял он Кондарева за пуговицу, — мне очень хочется приобрести живую фотографию.
— Чего? — переспросил Кондарев.
— Живую фотографию. Это, видите ли…
— А жнейки у вас есть? — перебил его Кондарев.
— Жнейки, какие жнейки? Ах, да, — спохватился Грохотов, — так зачем я тебя, милый, звал? — внезапно обратился он к приказчику. Он окончательно растерялся.
В кабинете, однако, он пришел несколько в себя и внимательно слушал Кондарева. А Кондарев говорил ему:
— Слушайте же, Алексей Петрович. Требуйте как можно скорее отчета в земских деньгах от Опалихина. Его дела сильно пошатнулись, он много задолжал этой зимой в Петербурге, и кто знает? А от отчета он отвиливает. Я его сегодня видел. Очень отвиливает. А ведь за земские деньги вам отвечать-то придется. Так вы хоть самого себя поберегите-то.
— Хорошо, хорошо, — соглашался с ним Грохотов, — только вы почаще, пожалуйста, напоминайте мне об этом, а то ведь вы сами знаете, какая у меня память.
