Можно привести аргументы в пользу того, что рынка как такового не существует. Все, что есть, – это отдельные люди, заключающие отдельные сделки. Если бы я хотел увидеть рынок, куда бы я пошел? Даже если бы я физически отправился в существующий зал торгов, я бы увидел только людей, занятых торгами с другими людьми. Где же там «Рынок»? Однако подобный аргумент имеет мало смысла, поскольку он не учитывает того, как люди выстраивают отношения с рынком. Когда ведущий новостей сообщает, что «со вчерашнего дня индекс Доу-Джонса вырос на 3 %», или когда мы смотрим на бегущие по экрану Bloomberg цены, мысль о том, что это результат отдельных сделок, представляется весьма абстрактной. Даже если мы знаем, что рынок в конечном счете состоит из отдельных сделок, это знание подавляется для того, чтобы мы могли представить себе ценовые колебания как проявления рынка.
Мы можем взглянуть на этот образ «Рынка» с точки зрения фантазии. В приведенном выше отрывке Жижек описывает, как «символический порядок структурируется вокруг некой травматической невозможности, вокруг чего-то такого, что не может быть символизировано». Выше мы увидели, как рынок, пользуясь этой терминологией, структурирован вокруг стоимости и как стоимость невозможно оценить окончательно. Фантазия «Рынка» функционирует для того, чтобы «скрыть» невозможность согласования цены и стоимости. Она нужна, чтобы «заполнить прореху в Другом»[26] через преобразование цен, полученных в результате случайных столкновений между отдельными заблуждающимися людьми, в выражения трансиндивидуальной рациональности.
У Жижека понятия «воображаемое», «фантазия» и «идеология» – часто взаимосвязаны. Функцию «воображаемого», однако, не нужно путать с расхожим представлением об идеологии как о завесе, скрывающей подлинное состояние реальности. Напротив, учитывая различие между реальным и реальностью, идеология является неотъемлемой частью устройства реальности. Ключевая формулировка Жижека такова:
Идеология не является выдуманной иллюзией, дающей нам возможность сбежать от невыносимой реальности, по своей сути она – фантазийная конструкция, служащая опорой для самой нашей «реальности»: «иллюзия», структурирующая наши эффективные, реальные, общественные отношения и тем самым маскирующая невыносимую, реальную, непостижимую сущность ‹…› Функция идеологии состоит не в том, чтобы предложить нам способ ускользнуть от нашей реальности, а в том, чтобы представить саму социальную реальность как уход от некой травматической, реальной сущности
