Собственные рассуждения представлялись мне на редкость логичными. Только бы Грейс поняла мою логику!
– Я рассуждал так: если ты поверишь, что надоела мне и я больше не хочу тебя видеть, тебе будет легче. Ты проведешь с отцом последние дни его жизни, не думая и не беспокоясь обо мне.
Грейс ловила каждое мое слово. Ее дыхание участилось. Воздух вокруг нас трещал от напряжения. Мне не терпелось услышать ее ответ.
– Если бы ты знала, как сильно я нуждаюсь в тебе, ты бы не ушла. Грейс, пойми… я это сделал ради тебя, – ослабевшим голосом взмолился я.
Мне требовалось, чтобы она поняла искренность моих слов, иначе я просто рухну на пол. Грейс шумно вдохнула, молча обдумывая мои слова.
– Хейден… ты разбил мне сердце.
На последнем слове ее голос дрогнул. Из глаза выкатилась слезинка, которую я быстро смахнул.
– Я и свое разбил, – признался я, усаживая ее себе на колени.
Я говорил едва слышимым шепотом, но это была абсолютная правда. Ее изгнание вывернуло меня наизнанку и искромсало на куски. После гибели родителей это было вторым сильнейшим потрясением в моей жизни.
– Значит, все было затеяно с единственной целью – дать мне встретиться с отцом?
Чувствовалось, Грейс и сейчас еще шокирована моей затеей.
– Да. Прости, что не сказал напрямую… Не мог я заставить тебя выбирать.
Понимала ли она, что двигало мною? Была ли готова принять?
– А когда ты велел мне возвращаться домой, ты меня любил?
Мне показалось, что она боится услышать ответ, но ее глаза смотрели прямо и решительно.
– Да, – выпалил я.
Грейс вдохнула ртом, сжала мне руку, ответив:
– И я тебя тогда уже любила.
Она ведь почти призналась мне в любви там, в лесу. Но я ее оборвал. А потом… Мое тогдашнее поведение могло напрочь изменить ее чувства.
– В самом деле? – с замиранием в голосе спросил я.
– Да.
Я потянулся к ее лицу. Пальцы скользнули по подбородку, поднялись к уху и запутались в волосах. Грейс наклонилась в мою сторону, закрыв глаза и наслаждаясь теплом моей ладони.
– Теперь ты понимаешь, почему я так поступил? – спросил я, подвигаясь к ней. – Мне важно, чтобы ты поняла.
– Да, Хейден, – глубоко вздохнула она, вновь открыв глаза. – Понимаю.
– Рад слышать. Не хочу, чтобы ты думала, будто я к тебе охладел. Я полюбил тебя задолго до того, как это понял…
Я не пытался вспомнить день и час, но знал, что говорю правду.
– Наверное, и у меня было так же, – призналась Грейс.
Мы оба говорили совсем тихо, словно боялись громкими голосами разрушить волшебство момента.
