– П-прости, п-пожалуйста, – запинаясь, проговорила она, отчаянно шмыгая носом и пытаясь унять поток слез.
– Маленькая моя, не надо извиняться, – возразил я, еще крепче обнимая ее.
Я поцеловал Грейс в мокрую щеку и стер крупную слезинку. Она и так слишком долго носила это в себе, сдерживая чувства. Пусть теперь выплачется до конца.
Так мы сидели довольно долго. Я крепко обнимал Грейс, продолжая осторожно вытирать ей слезы. Она не разжимала рук, впившихся в мои предплечья. Она не противилась моим попыткам ее успокоить. Я чувствовал, как Грейс постепенно оттаивает. Каждый ее всхлип вызывал судорогу у меня в животе и пронзал сердце, заставляя и меня чувствовать ее боль.
Мои родители погибли много лет назад, а боль потери не утихла и сейчас. Я не брался даже представлять, какой кровоточащей душевной раной была для Грейс смерть отца.
Постепенно ее судорожные рыдания перешли в негромкое всхлипывание. Потом затихло и оно. Слезы еще продолжали течь, но теперь уже бесшумно. Мои губы упирались в ее подбородок и вздрагивали всякий раз, когда она судорожно вдыхала. Скрестив руки, я прижимал Грейс к себе, слегка поглаживая ей запястья.
– Ты как? – тихо спросил я, прекрасно зная, насколько ей сейчас паршиво.
Теперь мои губы утыкались ей в плечо.
– Я выправлюсь, – пообещала Грейс.
В ее голосе появилась решимость, но сам голос оставался дрожащим, а дыхание – таким же судорожным.
Мы снова умолкли. Может, рассказать ей все как есть? Я мысленно спорил с собой и тянул время, водя губами по ее шее. Неожиданно Грейс снова повернулась ко мне лицом, сев в ту позу, в какой находилась вначале.
– Какой потрясающий расчет времени, – начала она, пристально глядя на меня.
Я опустил глаза и стал рассматривать собственные пальцы, смущенно елозившие по коленям.
– Ты отправил меня домой накануне его смерти… Неужели это было простым совпадением? – осторожно допытывалась Грейс.
Вскинув голову, я встретил ее горящий взгляд. Не зная наверняка, она догадывалась, чем могло быть продиктовано мое решение. И снова я опустил голову, ничего не сказав.
– Хейден.
Я смотрел на свои руки, плотно сжав губы и отказываясь признаваться в содеянном, хотя все делалось во имя Грейс. Сказать такое вслух означало бы заново пережить всю боль разлуки с нею, даже если она и сидела сейчас рядом.
– Хейден, ты меня любишь?
– Да, – мгновенно ответил я и запрокинул голову.
Наши глаза встретились. Я не отвел взгляда; сверкающие глаза Грейс не отпускали.
