Старик сделал шаг назад и чуть пригнулся — как бы поднырнул под чужое оружие. А потом...
Того, который был безоружен, он коротко кольнул в горло. У второго сначала выбил из рук палку — хотел посмотреть, что тот станет делать после этого. Демон вновь поступил не по-человечески — не попросил смерти, как подобает мужчине, а захотел убежать. Гуэркен еле успел дотянуться копьём до его ног и сделать так, чтобы он запнулся и упал. Охотник не стал убивать лежачего — он хотел доставить удовольствие внучке. Поэтому он позволил противнику вскочить на ноги и лишь тогда нанёс удар.
— Какие они страшные, — сказала девочка, помогая деду стаскивать трупы в воду. — Вдруг такой ночью придёт!
— Не ешь много жира перед сном — будешь видеть лёгкие сны, — посоветовал Гуэркен. — Они не придут, потому что убиты моим волшебным копьём.
— Да, я видела! Первый удар называется «клюв гагары», а второй — «мах крыла чайки».
— Правильно! Умница ты у меня! Пойдём теперь посмотрим, от чего ещё отказалось море — вдруг найдётся что-то полезное.
Дед и внучка пробрели вдоль кромки прибоя, привычно поворачиваясь боком к ветру — он был бессилен против их меховых одежд. Примерно через полсотни метров пляж сузился, скалы подступили ближе к воде. Возле них здесь лежал толстенный ствол дерева, выброшенный когда-то штормом.
— Ой, смотри, что я нашла! — вскрикнула Луноликая и подняла маленький, тускло блеснувший предмет на тонкой верёвочке. — Это украшение или амулет?
Гуэркен принял находку в свою заскорузлую ладонь и покачал головой:
— Трудно сказать... Спроси у бабушки, не повредит ли он тебе. Знаешь, я тоже кое-что нашёл!
— Где? Здесь же больше ничего нет!
— Это потому, что у тебя глаза смотрят не в ту сторону. А ты глянь вон туда — где дерево!
После крушения Никитку, конечно, не взяли в лодку — просто спихнули в воду. Он, однако, сумел повиснуть на борту и потом, когда стало не до него, всё-таки забрался внутрь. Только счастье оказалось недолгим — близ берега в воде оказались все. В отличие от большинства взрослых, мальчишка умел плавать и к тому же, пока висел за бортом, остался без обувки и без порток — они просто соскользнули с его тощей задницы. Это, наверное, помогло, но не сильно. Его ударило волной о камни сначала боком, а потом головой. Очнулся он уже на суше и долго блевал противной солёной водой, которая так и не успела согреться в его животе. Потом он увидел двух уцелевших промышленников и уполз за бревно — ничего хорошего от них он не ждал. Так и лежал там, стуча зубами от холода, не зная сам, чего больше хочет — поскорей умереть или согреться.
