— А демон высунет клешню, схватит тебя за ногу, утащит в воду и будет там есть — по кусочкам.
— Не боюсь! Я с тобой никого не боюсь!
— Тогда пошли.
Они стояли на краю галечного пляжа — там, где кончается тропа, ведущая наверх, к посёлку. Они стояли и смотрели, как два человекоподобных существа ходят вдоль кромки прибоя, собирают и стаскивают в кучу предметы, выброшенные волнами. Вода отступала, и подарков было довольно много.
— А почему они живые, деда? — спросила Луноликая. — Разве так бывает?
— Как видишь, — пожал плечами Гуэркен. — Наверное, море отказалось от них. Или они сбежали от него самовольно.
— Смотри, смотри, у них лица заросли волосами! И одежда такая...
— Думаешь, это одежда? А может быть, они такими рождаются.
— Никогда не видела духов так близко!
— Какие твои годы! Если научишься хорошо камлать, они будут стаями слетаться на твой зов.
Один из человекоподобных заметил наблюдателей и указал на них другому. Будь эти существа людьми, они приблизились бы и поприветствовали тех, кто был здесь раньше. Или показали бы, что собираются с ними сражаться. Демоны же поступили иначе — они стали кричать и махать руками, требуя, чтобы старик и девочка подошли к ним.
— Не ходи, деда, — сказала Луноликая. — По-моему, они злые.
— Они слабые, — улыбнулся Гуэркен. — Как они смогут причинить мне вред?
Величественно и медленно — как подобает хозяину байдары и главе «переднего» дома — Гуэркен направился к пришельцам. Остановился в нескольких шагах, опёрся о древко копья и принялся их рассматривать — без страха и особого интереса. Эти двое являли собой довольно жалкое зрелище, однако, кажется, были о себе другого мнения.
Они начали издавать громкие звуки, обращаясь к местному жителю. Назвать это речью было никак нельзя. По интонациям же чувствовалось, что демоны о чём-то спрашивают и требуют ответа. Гуэркен снисходительно усмехнулся их жалким потугам и не раскрыл рта. Эта усмешка странно подействовала на демонов — они стали кричать ещё громче. Теперь они не спрашивали, а только требовали чего-то и грозили. Старик покачал головой, удивляясь такой наглости и бесцеремонности. Он уже хотел повернуться и уйти, но увидел, что один из демонов замахнулся на него длинной палкой, которую держал в руках.
Уже два года не выходил Гуэркен летом в море. И вовсе не потому, что стал дряхлым стариком — в зимней охоте ему по-прежнему не было равных. Просто он решил, что пора подружить с байдарой среднего внука своего двоюродного брата, а экипаж промыслового судна должен состоять из восьми человек — не больше. За свою долгую жизнь глава «переднего» дома участвовал во многих набегах и немало чужих набегов отбил вместе с друзьями и родственниками. При этом он всегда был «лёгким» — сражался без доспехов и гордился тем, что не получает ран (а полученные скрывал). Он давно не тренировался, но тела таучинов никогда не забывают приобретённых навыков.
