- Мистер Джонсон, - произнес один из них, - неужели вы думали, что сможете уйти безнаказанно?
- Вы хоть сознаете, что вы сделали? - в тон продолжил второй. - Вы фактически обрекли на смерть тысячи ни в чем не повинных людей. Через пару часов, когда рассветет, им уже ничто не поможет. Даже если они начнут убегать сейчас - они не успеют.
- Кто вы? - задал стандартный вопрос Гарри.
- Мы... это не важно. Важно то, что мы уже не успеем доехать туда. Мы уже опоздали. А вот вы успеете уехать.
- Успели бы, - поправил его первый.
- Успели бы, если бы не встретили нас, - принял поправку второй. Если бы вы сказали им, они бы тоже успели, понимаете?
- Нет! Тогда бы никто не успел. Началась бы паника. Затор на дороге. Давка. Я руководствовался прямыми инстинктами. Я спасал семью.
- Вы законченый эгоист, - с этими словами первый достал пистолет. - Вы знали, что туда можно добраться только по дороге, ровно как и оттуда. Вы знали, что туда нельзя послать вертолет, и все равно сбежали.
Пистолет дернулся, изрыгая огонек, и Гарри рухнул на землю. Как ни странно, он был еще жив.
- Пусть помучается, - сладко улыбнулся второй. - Пусть помучается так, как через пару часов будут мучаться оставленные им там.
Дробовик - страшное оружие. Достаточно одного выстрела в грудь, и тело превращается в кровавое месиво. Человек с пистолетом на секунду замер, а потом рухнул, не дергаясь, беззвучно. Смерть наступила мгновенно. Тому, который был без оружия, Гарри выстрелил в шею, лишая его головы. Даже раненный, Джонсон оставался великолепным стрелком. Из машины выскочила Мэрв, до этого боявшаяся даже пошевелиться.
- Дорогой, как ты? - запричитала она.
- Ты... молодец, что не вышла из машины раньше, - прошептал Гарри, - а я... я умру. Видишь, кровь моя совсем черная, значит, пробита печень. Мне осталось жить пять-десять минут. Заводи машину и уезжай. Ты как раз успеешь. Спаси себя и дочь.
- Хорошо, я поняла. Кто они были? - Мэрв кивнула в сторону трупов.
- Они... были... сволочи. Да, сволочи. Они...
- Прощай дорогой, - Мэрв на секунду примкнула к его губам, окаймленным кровью, а потом уехала.
А Гарри смотрел вслед удаляющейся машине и продолжал шептать: "сволочи...".
Пока не умер.
Крылья
Я парил красивой птицей в ночном небе. Я никуда не спешил. Я был по-настоящему счастлив. А знаете, почему я был счастлив? Потому что я был свободен.
Я ничего и никому не был должен. Меня не связывали с землей
тугие и порочные нити обещаний и обязанностей.
