Я могла бы педалировать вопрос о том, почему Малкольм Ромилли его пригласил, но знала Тибериуса достаточно хорошо, чтобы понять, когда погоня становилась бесполезной. Вместо этого я изменила тактику.
— Почему вы приняли приглашение Малкольма Ромилли приехать?
Снова он избегал встречаться со мной глазами, предпочитая пялиться на балдахин кровати.
— Я говорил вам: Малькольм и я были друзьями в течение долгого времени. Отсутствие нескольких лет не стирает все это. Он попросил мою помощь, я готов ее оказать.
— Я не вполне вам верю.
— Очень хорошо. Мне было скучно в Лондоне, и я подозревал, что небольшая проблема Малкольма может представить интересное развлечение.
— Попробуйте еще раз.
Выражение его лица стало насмешливым.
— Вы сомневаетесь в моей правдивости! Я ранен. Я должен требовать неустойки, — промурлыкал он, сгибаясь в локтях, его тело растянулось в томном приглашении.
— Будьте серьезны, — призвала я.
— Считаю серьезность наименее соблазнительной из всех добродетелей.
— Не думаю, что хоть какая-либо добродетель искушает вас. И вы так аккуратно уклонились от моего вопроса. Почему вы приехали?
— «Берегите дыхание, чтобы подуть на кашу», как говорила моя старая няня, — окрысился он со злобным блеском в глазах. — Вы больше не получите от меня никакой информации. Я замкнут, как устрица.
Как я ни старалась, он больше ничего не сказал. Начался шторм, сильный дождь застучал по окнам, ветер пронзительно взвизгнул и закружился вокруг башни. Тибериус поднялся со своего ложа.
— Вам пора отправляться спать, Вероника.
Я не двинулась с места.
— Вы привезли меня сюда с какой-то тайной целью. Не верю, чтобы просто оказать мне любезность и осчастливить несколькими бабочками Glasswings. Какова моя роль во всем этом?
Он задумчиво потер подбородок.
— Я не знаю, — признался он, и это было настолько близко к честности, насколько я рассчитывала получить от него. — Все, что могу сказать, подозреваю: у Малкольма что-то спрятано в рукаве. Я надеялся, что при вас и Стокере, среди незнакомцев, он будет вести себя немного лучше и не сделает все это чертовски неловким.
— Если вы знали, что возникнет сложная ситуация, зачем приняли приглашение?
К моему удивлению, он ответил:
— Вы когда-нибудь переворачивали камень, чтобы посмотреть, какие мерзкие вещи извиваются под ним?
— Я думаю, у каждого ребенка есть такой опыт.
Его рот сжался в жестокой улыбке.
— Я больше не ребенок. Есть более низкое слово для того, что я хочу нынче сделать. Давайте скажем, что удар по этому камню забавляет меня.
