– Да, – повернулся Волков, – со мной полетит… – он подумал секунду, – полетит Попов. Приготовьте район Кропоткина.
Командный пункт опустел. Огромный пузатый чайник, водруженный Бородой на времянку, зашипел, забормотал, заводя свою песню. Егоровна поглядела на расставленные тарелки, смахнула с них салфеткой крупинки земли, просыпавшейся в щели потолка, и вздохнула.
– Вот и посолонцевали… – покачала она головой.
* * *
Право, каждому стоит полетать на штурмовике и «поохотиться» в предгорьях Северного Кавказа. Только летать нужно не в знойный полдень, когда по долинам дремлют тучные хлеба, чуть‑чуть покачиваясь от ветра. Не на рассвете, когда белокурые туманы под первыми лучами солнца редеют, открывая вершины гор, и не в тот час, когда синяя дымка сумерек начинает обволакивать землю и в степях приветливо зажигаются огни костров колхозных станов… По‑настоящему «охотиться» надо в такую погоду, когда над головой летчика не видно лазурного небосвода, когда вместо роя кудрявых облачков под крылом, извиваясь, мелькают серые змеи дорог и винт с бешенством кромсает промозглые тучи, освобождая самолет от их мокрых объятий, а «ил» мчится, мчится, рыская то вниз, то вверх по лабиринту ребристых холмов, угрожающе гудит над скалами, где притаился вpaг…
«Воздушная тропа охотников» лежала вдоль железной дороги, по которой отступали фашистские войска. Этой дорогой летчики любили пользоваться при плохой погоде, когда все закрыто, видимость плохая. Такой линейный ориентир – самый верный компас. Но теперь перед их глазами не скользила привычная пара синеватых рельсов, не рябили поперечные шпалы – все залесено снегом. Дорога пустынна. Под крылом изредка мелькали развалины полустанков, каркасы взорванных мостов. почерневшие от копоти стены и печи и снова печи и стены сгоревших домов. Обилие поваленных и расщепленных телеграфных столбов говорило о приближении большого города. Приказ гласил – на город не заходить, и штурмовики, не доходя до него, развернулись и взяли курс на юг. Прошло двадцать минут с тех пор, как линия фронта осталась позади. Самолеты летели над оккупированной территорией. Смирнов прижимал машину к земле настолько низко, что Черенок видел, как мощные воздушные струи, срывающиеся с винта, сдували снежную пыль с уступов оврагов.
Вынырнув из глубокой балки, летчики выскочили на большую станицу и понеслись над крышами домов. Глаза их с жадностью искали, спешили определить, кто и что есть в населенном пункте. На улицах виднелись люди, но все мчалось с такой быстротой, что разобрать было трудно, кто они – враги или мирные жители. Но что это? В отлогой лощине, заросшей белыми от инея кустами, стояли серые коробочки.
