— Быть может, с ними договориться можно? — негромко предложила я. — Все равно где Оксану искать мы понятия не имеем, так может они…
Я неловко умолкла. Идея, секунду назад горевшая в мозгу, вдруг показалась жутко глупой и безответственной.
Аспирант забубнил что-то, похожее на «действительно» и «я все равно брешь отыскать не могу», «не выходит почему-то, а они могут знать».
— Нужно взять котенка с собой, — подала я голос, прерывая поток бессвязных словосочетаний. — Ян Викторыч, оставлять здесь точно нельзя! Умрет. И пусть это всего лишь книга, — глядеть на аспиранта боялась, равно как и услышать его издевательский смех. — Если бросим котенка, я себе ни за что не прощу. Это же живое существо! Это убийству равносильно будет.
Удивительно, но Бранов не засмеялся. Даже не хмыкнул. Вместо этого вдруг решительно стянул с пояса свой свитер и расстелил его на земле.
— Когда скажу, перетяни свитер под котенка.
В нерешительности отложив палку, я кивнула.
Кошкот давно затих. Только тощая грудка прерывисто вздымалась, говоря о том, что жизнь пока еще в ней отчаянно бьется.
Аккуратно, стараясь не причинять боль, аспирант подсунул обе ладони под кошачью спину, приподнял тело. Секунда, и Бранов завернул котенка, как младенца в свитер. Благо, что рост кошкота был чуть больше метра.
Поднявшись со свертком в руках и прошептав: «Тише, тише. Мы тебе поможем», Бранов серьезно поглядел на меня.
— Веди.
Я растерялась.
— Куда?
— К их селению или логову. Я не знаю, как у них тут…
— Вы с ума сошли? — завопила я, размахивая руками. — Отправиться прямиком в кошачье логово? Жить надоело?
— Ты же сама сказала, что с ними договориться можно.
Аспирант поморщился и перехватил кота поудобнее. Я же глядела на мужчину с тревогой.
— Я не говорила такого. Да и это всего лишь предположение! Я ведь не знаю… Мне просто кажется… Да и с чего вы решили, что я знаю, где они живут?
Снова помассировала висок. Идея вновь загорелась, а в голове такой кавардак творился! Будто я стою перед дверью аудитории и с минуты на минуту мне нужно войти и сдать самый сложный экзамен. Ну разумеется я ничего не знаю и ничего не помню! Чего от меня требовать-то?
— Верь себе, Мика, — просто сказал Бранов.
Я усмехнулась. Себе верить сложнее всего, между прочим. Он не в курсе что ли?
— Ну а если себе не веришь, — видя мое смятение, хмыкнул аспирант, — поверь мне. Я ведь не просто так тебя с собой взял. Это твоя книга, твои фантазии, так что давай, — вновь поудобнее перехватил он сопящий сверток, — подрубай свой внутренний компас.
