Ропшин поблагодарил – такое обещание дорогого стоит, и предложил гостю позавтракать – зря, что ли кухарка старалась? Ради такого случая в деревне двух куриц купили, дворник их с утра зарубил. Дорогое угощение[80]. Силы им понадобятся – операции предстоят.
Князь не стал чиниться и позавтракать согласился. Они пили чай, когда в столовую вошла взволнованная медсестра.
— Николай Павлович! — сказала расстроено. — Пациент от операции отказывается.
— Который? — спросил Ропшин.
— Тот, что с гангреной. Говорит: «Не дам ногу резать!» И все!
— Помрет ведь, дурень! — сказал Ропшин в сердцах.
— Позвольте мне с ним поговорить? — спросил князь.
— Извольте, — развел руками Ропшин.
Они прошли в палату. Там Мещерский взял стул и сел рядом с койкой паренька. Тот встретил врача хмурым взглядом.
— Ногу резать не дам! — сказал зло.
— Помрешь! — не сдержался Ропшин.
— Погодите, Николай Павлович! — князь поднял руку. — Тебя как зовут? — спросил пациента.
— Матвей, — буркнул тот.
— Почему ты отказываешься от операции, Матвей?
— Кому нужен безногий? — сердито сказал паренек. — Какой из меня после такого работник? Ни землю пахать, ни траву косить… Кто меня кормить будет? На паперть идти, милостыню просить? И замуж за меня никто не пойдет, — вздохнул он.
— А что, кроме как землю пахать, заняться нечем? — спросил князь. — Руки-то остаются. Сапоги тачать, конскую сбрую мастерить, одежду шить – занятий много. Добрый мастер хорошо зарабатывает. И насчет ноги ты не прав. Дам адрес, съездишь в Москву, там протез сделают. Бегать на нем не сможешь, а ходить – запросто.
— Так деревяшка денег стоит. Где взять?
— Управляющий имением даст, я распоряжусь. Лучше скажи, чем бы хотел заняться после операции?
— Тулупы и полушубки шить, — сказал паренек, подумав. — Мой дед умел, и меня учил, пока жив был. Но вручную это долго. Машину бы швейную! — он мечтательно закатил глаза. — «Зингер». Она кожу берет.
— Будет тебе «Зингер»! — кивнул Мещерский.
— Вправду? — не поверил паренек. — Не врешь, барин?
Ропшин вздохнул и покачал головой.
— Слово князя! — сказал Мещерский. — Дам команду управляющему, купит. Согласен?
— Режь, коли так! — кивнул паренек.
— С чего такая щедрость, Валериан Витольдович? — спросил Ропшин после того как они вернулись в кабинет. — Швейная машина по крестьянским представлениям – целое состояние. К Матвею невесты в очередь встанут!
— Вот и хорошо, — улыбнулся Мещерский. — Приятно делать человека счастливым.
— А то, что вы ему жизнь спасете, не считается?
