— Оленька! Любимая! — сунув Лене портфель, я подхватил невесту под коленки и закружил по комнате. — Как я по тебе скучал!
— Пусти, развратник! — маленькие кулачки забарабанили по моей спине. — Что ты себе позволяешь?!
— Выражаю чувства, — сообщил я, ставя Ольгу на пол. — Искренние и чистые.
— Как у тебя язык поворачивается?! — сказала она возмущенно. — Чистые они у него! А в Париже что вытворял?
— Лена! — повернулся я к фрейлине. — Дай портфель!
Взяв переданный мне предмет, я достал из него листок и протянул Ольге.
— Читай!
Она пробежала текст глазами и недоверчиво посмотрела на меня.
— Чем ты посольству насолил?
— Пообещал атташе Барятинского на фронт отправить. Этот хлыщ вместо того, чтобы делом заниматься, в карты играл. Нас подвел. Послу я отказал в приеме в мою честь, вот они и озлобились. Ничего, государыня разберется.
— Это правда? — Ольга смотрела мне в глаза.
— Вот те крест! — я размашисто перекрестился и сказал жалобно: – Мне горько видеть, что женщина, которую я люблю, поверила клевете. Я можно сказать ночами не спал, тоскуя о ней. Глаз не смыкал… — я чуть было не всхлипнул, но вовремя удержался – будет перебор. — Подарок ей выбирал. Вот!
Я вытащил из портфеля пеньюар и поднял его за плечики, демонстрируя.
— Последний писк парижской моды. Но если я пошлый человек, то пусть Лена носит.
Я набросил пеньюар на плечи ошарашенной Адлерберг.
— Это с чего ты даришь такие интимные вещи моей фрейлине? — возмутилась любимая.
— Она не чужой мне человек. Друг, товарищ и… — чуть было не сказал «брат», но спохватился и закончил: – Сестра. Ей можно.
— Я бы тоже не отказалась, — поспешила Ольга, пожирая взглядом пеньюар. — Красивый.
— Нет! — решительно сказал я. — Лене, так Лене!
Глаза у Ольги стали набухать влагой. Пора кончать этот балаган.
— Ладно, — поспешил я. — До меня дошел слух, что некто не может подобрать камень к свадебной диадеме. Этот подойдет?
Я достал из кармана коробочку и протянул его Ольге. Она схватила и мигом выцарапала из нее бриллиант.
— Боже, какая прелесть! — взвизгнула, разглядела. — Лена, видишь?
Фрейлина в пеньюаре, наброшенном на плечи, подлетела, и дамы, вырывая камень из пальчиков друг друга, стали вертеть бриллиант, сопровождая это действо восклицаниями: «Какой он огромный!», «А цвет-то, цвет!», «Розовый!», «Да такого в Москве ни у кого нет, это я тебе точно скажу!», «Все обзавидуются». Обо мне забыли, но я не огорчился. Стоял и смотрел на это действо с улыбкой. Как дети, честное слово! И как легко сделать их счастливыми! Подари игрушку, и они забудут про обиду – мнимую или реальную.
