— Откуда он у тебя? — спросила Ольга, когда восторги улеглись, и она вспомнила о дарителе.
— Купил.
— За какие деньги? Ты знаешь, сколько он стоит?
— На суточных экономил, даже супу не ел. Пожую с утра хлебушка – и сыт.
Лена фыркнула.
— Это ж какие у тебя суточные были? — не поверила любимая. — На такие деньги Кремль можно содержать. Не ври мне! Отвечай! Немедля! — она топнула ножкой.
— В Париже я оказал важную услугу одному человеку. Он отблагодарил.
— Мама знает?
— Она и присоветовала этот камень для диадемы.
— Тогда пусть! — кивнула Ольга. — А теперь скажи, что за песни ты в Париже пел? На французском?
— Вы, вроде не говорите на этом языке, — поддержала Лена.
— Зато пою. Хотите послушать?
Дамы дружно закивали. Я подошел к пианино, откинул крышку и устроился на круглом табурете.
Tombe la neige.
Tu ne viendras pas ce soir…
Окончание песни слушательницы встретили аплодисментами.
— Еще! — потребовала Ольга.
На середине песни Ольга встала, подошла ко мне, обняла за шею и прижалась щекой к щеке. Так и стояла, пока я не закончил.
— Пойду я, Ольга Александровна, — сказала Лена. — Пора.
Скосив взгляд, я увидел, что она подмигивает.
— Пеньюар не забудь! — сказала Ольга, не размыкая объятий.
— Это ваш подарок, — не согласилась фрейлина. — Валериан Витольдович пошутил.
— Князья с таким не шутят, — возразила любимая и чмокнула меня в висок. — К тому же он прав. Ты нам друг, товарищ и сестра. Забирай!
— Спокойной ночи! — улыбнулась Лена и вышла из комнаты, не сняв пеньюара. Видно, очень понравился. Надеюсь, в коридоре снимет. Не то представляю, какими будут лица у гвардейцев на входе…
— Она убеждала, что ты не мог мне изменить, и оказалась права, — сказала Ольга и спросила, разомкнув объятия: – Это песни из твоего мира? Я кивнул.
— Почему раньше не пел? Для каких-то французов старался, а невесте пожалел?
— Там на кону миллион противогазов стоял. Ради них я бы на уши встал.
— Еще встанешь, — пообещала Ольга. — Если в измене уличу. Идем! — она взяла меня за руку. — Я скучала по тебе, очень, очень! Сейчас покажу, как.
И показала…
* * *
Утром следующего дня меня посетил Смирнов. Я как раз пил чай и заедал его булками, когда Никодим доложил о визитере. В столовой я находился один – Миша спал после дежурства, так что велел Никодиму звать гостя немедля.
— Доброе утро! — поприветствовал меня полковник, вернее, уже генерал. На мундире Смирнова красовались новенькие погоны с зигзагами на сплошном поле и одной звездочкой, а брюки обзавелись широкими лампасами.
