— Обойдется! — фыркнула Лиза. — Пусть ей Мещерский дарит. Дядя, тетя! Мы оставим вас – нам надо поговорить. Столько времени не виделись!
— Конечно! — кивнул Поляков. — Идите, дети! Что скажешь, Хая? — спросил жену после того как жених и невеста скрылись за дверью.
— Хороший мальчик, — кивнула супруга. — Воспитанный и не гордый. Другой бы на его месте нос драл: я, мол, барон, а вы кто? Лизу любит, по нему видно. Как на нее смотрит!
— А еще не жадный, — добавил Поляков. — Другой бы ожерелье продал, купив взамен безделушку подешевле. Разницу бы присвоил. И никто ничего бы не сказал. Кто эту княгиню видел, кто о ней знает? Он же так не поступил.
— А ты бы смог? — спросила жена.
— Нет, конечно! — обиделся муж. — Но я – это я, в семье купца рос, отец с детства честности учил. Без этого в нашем деле никак. Михаил же из нищего местечка, сын бедного лавочника, и вдруг стал бароном. У таких нередко голова кругом идет, и они начинают мнить себя пупом Земли. Михаил не поддался искушению, значит, достойный человек. Повезло племяннице – такого мужа отхватила! Статский советник, барон, будущее светило медицины. Мне помнится, как кто-то говорил, что Лиза, отправившись на курсы, не найдет приличного мужа. А?
— Будет тебе! — насупилась жена.
— Умных людей нужно слушать! — поднял палец Поляков. — Запомни, женщина!
— Давиду писать будешь? — спросила жена, сбивая мужа с желания пуститься в поучения. Водилась такая слабость за супругом.
— Телеграмму дам, — отмахнулся Поляков. — Чего тут писать? Давид о бароне и так знает. Совсем забыл! — хлопнул он себя по лбу. — Следовало шампанского выпить за здоровье жениха и невесты.
— Успеешь! — сказала жена. — Время будет. Лучше о другом подумай. Барон – православный, Лиза – иудейка. Кто их венчать будет: поп или раввин? Так оба откажут. Кому-то из детей веру нужно менять.
— Вот Лиза и поменяет, — пожал плечами Поляков. — Барону нельзя – карьере повредит.
— А что скажет Давид?
— То и скажет. Или ты считаешь, что он об этом не подумал?
— Не знаю.
— А я уверен.
— Как-то нехорошо выходит. Вся семья – иудеи, а дочка – христианка.
— Забыла про марранов?[64] Которые прилежно ходили в церковь, а перед Пейсахом собирались на седер?[65] Сейчас не те времена, и никто не станет заглядывать племяннице в тарелку на исходе четырнадцатого числа месяца Нисана. Барон же вчерашний еврей, и я сильно сомневаюсь, что он расшибает лоб в поклонах христианскому богу. Сменил веру ради карьеры, что сегодня сплошь и рядом. Договорятся. Лучше подумай, где жить молодым после свадьбы?
