– Верст девять. Новай лес проедем, а там Старый Посад, а там и поле. По нему и рябенок доедет.
– Легкий путь вам! – послышался знакомый женский голос.
На крыльце стояла мельничиха.
Доктор молча кивнул своим малахаем, что вышло как-то нелепо, а Перхуша заулыбался, замахал рукавицей:
– Прощевай, Марковна!
Мельничиха исподлобья смотрела им вслед.
«Интересная она все-таки... – думал доктор. – Как все быстро произошло... Но я ведь хотел этого? Да, хотел. И ни о чем не жалею...»
– Хорошая жена у мельника, – улыбался Перхуша.
Доктор кивнул.
– Повезло, – рассуждал Перхуша, привычно сдвигая шапку со лба. – Кому повезет, как говорят, у того и петух снесет. Вот, барин, как бывает: один человек добрай, да сердешнай, а с бабой не повезло. А другой пьяница да ругатель, а жена у него золотая.
– А как же он, пьяница, мельницу нажил?
– А тоже повезло.
– Что, с неба свалилась ему мельница?
– С неба не с неба, а его папаша, тоже малютка, на откупах сколотил себе. Да и выкупил енту мельницу. А сына и посадил на нее. Вот и все дела.
Доктору на это возразить было нечем, да и вести разговоры с Перхушей с утра что-то не хотелось.
– Все дела Марковна ведет, а он токмо на всех покрикивает.
– Ну и черт с ним... – закончил разговор доктор.
Проехали ракиты, скирду, покатили по берегу реки, там, где вечером шли за поломанным самокатом. Ехалось хорошо и легко, неутоптанный свежий снег слабо шуршал под полозьями. Вскоре показался тот самый мост. Перхуша взял левее, сворачивая на дорогу. Она была хоть и занесена, но вполне различима.
– Ишь, никто после нас и не проехал! – кивнул Перхуша на дорогу. – Попрятались от метели!
– Может, проехали, да занесло.
– Не похоже.
Самокат резво покатил по дороге. Вокруг пошли кусты, кусты, кусты. Ветер дул в спину, помогая самокату.
«Зильберштейн поди проклинает меня. А что делать? Здесь даже телефона нет. Зимой не работает! Бред! Девять, нет, уже восемь верст. Рядом почти... Сразу и привью, ничего страшного, что задержка...»
Впереди показалась березовая роща.
– А ну, ходчей! – зачмокал Перхуша и присвистнул. – Ход-чей! Ход-чей!
Лошадки послушно прибавили.
В рощу въехали на полном ходу. Березовые стволы окружили дорогу.
– Хороша роща, – пробормотал доктор.
– А? – повернулся к нему Перхуша.
– Роща хороша, говорю.
– Хороша. Токмо руби.
Доктор усмехнулся:
– Зачем рубить-то? И так красиво.
– Красиво, – согласился Перхуша. – А долго не устоит. Все одно срубят.
Пошел снег. Сперва редкий, а как проехали рощу – повалил густой, крупный.
