И вдруг — полная перемена обстановки. Мы быстренько оказываемся на темных лавках в прохладном доме, пьем квас из больших кружек и хозяин, по-родственному придвинувшись, ведет подробное повествовав кие. А хозяйка, забыв про все дела, вставляет в рассказ старого тихие вздохи полного своего согласия.
Да, люди хорошие, так оно все и было. Бой здесь партизаны немцам давали. К дороге, к железке прорывались наши и налетели на засаду...
Рассказчику гораздо больше лет, чем показалось сначала. Он в войну уже был стариком, даже дату события запомнил по старому стилю: 20 июля 1943 года. А подробности не имеют даты, не старятся и, как сегодняшние, стоят перед глазами.
Как сено сушил у реки, и вдруг за мостом пальба. Скорей грабли на плечи да через лесок к дому. Во всякой заварухе лучше быть со своими. Но из дома вышел чужой солдат и по-русски велел:
— Подойди и сядь на землю, а то пуля будет.
Стрельба все не стихает, только переместилась к школе. У немцев лица злые, ждут чего-то, посматривают на дорогу. Вдруг машины заревели, пыль столбом — от гарнизона подмога пришла. Человек с полтыщи нагнали.
Наши тогда отошли.
А заложников деревенских, человек шесть, держат во дворе и не отпускают. Женщины уже и молока принесли, и яиц — фрицы до этого добра ой как охочи были. Молоко повыпивали, а мужикам пощечины раздают, самому старому усы закручивают, издеваются.
К вечеру пришло распоряжение — всех определить на тяжелые работы в гарнизон. «У той «Берлин», — говорит старик. И словно свет какой-то включается от этих слов.
Как же мы незнакомы, если одинаково понимаем это военное название?
Какие же мы чужие, если через родную деревню деда Данейки шла подпольная дорога от «Берлина» к «Москве», и каждую ночь здесь, как на ярмарке, встречались связные: одни шли от партизан, другие — к партизанам.
Дед на связь не ходил. Он занимался в войну обычными крестьянскими делами. Но его держали заложником от подозрительной для врага деревеньки, и только случай спас его от расстрела. Его гоняли под конвоем на самые тяжелые земляные работы, он был пленным и, уходя из дома, не знал, вернется ли живым. И все-таки, когда партизаны везли в октябре жито с поля и застряли в грязи на мосту, заложники, рискуя головой, незаметно послали человека предупредить своих об опасности.
Дед не знает, что мы ищем, и не спрашивает. Но каждым словом он подвигает нас к одной истине. Рисковать головой в присутствии врага было таким же необходимым и повседневным делом, как ходить по земле.
