Первый дом. А потом был второй, пятый, десятый. Там мы уже сразу начинали с войны. Чтобы люди скорее нас узнали и впустили к себе.
В каждом белорусском доме, встретившем нас на этом пути, прошлая война была паролем родства. Нашим общим наследством.
Пустынный шлях, огибая поля гречихи и льна, притулился к пологому холму. С него сбегают прямо к ногам аккуратные рядки брюквы. Удивительное дело: на вершине холма курчавится темная зелень сирени. Сирень не растет в поле. Ей нужно тепло человеческого жилья.
Так это и есть Ганнина гора? По описаниям все сходится.
Стоял когда-то на холме дом, богатый детьми. Хозяйку звали Ганной. Дом первым встречал всех, кто шел по дороге от леса к деревне. Сюда заходили в лихое время обогреться, узнать новости, а то и переночевать: место пустынное, вокруг далеко видно, не застанут врасплох. Даже меньшая дочка Ганны признавала своими людей с красными ленточками на шапках.
Однажды утром, дождавшись, когда мать уйдет в деревню, в дом зашли двое. Дети не заметили, что вместо одной ленточки у каждого на шапке по две и оружия при них слишком много. Младшая в ответ на расспросы доверчиво объяснила:
— А партизаны вечером еще ушли. Поели бульбы и пошли.
Когда Ганна вернулась, двое полицаев в партизанской форме вывели ее с детьми во двор. Деревню оцепили немецкие автоматчики. Всех погнали к Ганниной хате.
Говори, кто из деревни ушел в партизаны, или
все твои дети получат пулю! — надрывался полицай.
Дети стояли молча. Старшие держали за руки малышей. Не хватало только десятилетней Нюры. Она успела юркнуть с восьмимесячным племянником на руках под печку, в тайник.
Ганну с детьми расстреляли под окнами хаты. Потом стены облили бензином и подожгли. В реве пламени, охватившем сухой дом, трудно было расслышать недолгий детский плач.
Кусты сирени среди вспаханного поля — все, что осталось от разоренного человеческого гнезда.
А Ганна, сколько хватит у людей памяти, будет встречать всех, кто идет по дороге от леса к деревне.
— Вот только повернете за Ганнину гору, и будет вам Смольница, — объяснили хором два мальчугана, встретившись нам на опушке леса. Они играли в войну.
ПРИКАЗ
В наших рюкзаках не только хлеб и соль. Несем с собой палатку и спальные мешки. В лесу даже летом не заночуешь просто под кустом («А в войну и зимой ночевали», — вдруг ни с того ни с сего уточнишь про себя). Консервы, ведро, теплая одежда — целый воз за спиной. («Связные этот же путь проходили с одним ломтем хлеба в кармане», — подсказывает память.) Через каждые три часа останавливаемся, отдыхаем. Та же дорога, да не та.
