— Сейчас я спасу тебя. Сделай так, как я покажу, — и она подносит руки к лицу. — А теперь потри как следует глаза, и все сразу кончится.
— А ты?
— Скорее, они уже близко.
И, отнимая руки от мокрого лица, уже не во сне, а наяву, я по-настоящему пугаюсь, что мама не успела сама и осталась там. Неужели мы не могли спастись вместе?
Наивное, довоенное, вещее предчувствие. Если бы оно не сбылось так скоро, мне и помнить его было бы нечего.
Шестилетняя девчонка бегала на демонстрации в красно-синей испанке, просыпалась по ночам от глухого гула танков, идущих к западной границе, все чаще ловила тревогу в разговорах старших. Черное слово «фашисты» упало острым камнем, зацепив многое в душе. В сокровеннейшей глубине сознания все увиденное и услышанное непостижимым образом переработалось и подытожилось в отчетливый образ будущего, неизбежного. Но даже теперь, когда я могу себе почти все объяснить, память чувств еще подчиняется власти той пронзительной детской догадки: мамы нет, потому что она спасла меня.
...Мы уходим все дальше от Минска. На маршрутной карте простые белорусские названия. Старина, Водопой, Смольница, Шабуни... Где-то там, за речкой Ушой, за полями гречихи и борами с черникой, за пашнями, за болотами, — не отмеченная на картах «вторая Москва».
Неизвестная мне деревня день ото дня кажется все знакомей, родственней. Словно там нас ждут, как ждали когда-то партизанских связных.
Большие шляхи редко-редко где выгибают перед нами свои накатанные машинами спины. Под ноги ложатся стежки, прошитые узлами сосновых корней, заросши подорожником. Вески попадаются невеликие. И лето белорусское собрало для нас в жменю всю свою ласковость: не печет солнце, не злится ветер, не обрушиваются ливни. Тихо на земле. Следи за легким летом облачных теней по зеленому полю да слушай нехитрую песню зяблика на опушке, заросшей цветами вероники дубравной. Вникай в смысл всей доброты земной. Над ней склонились бронзовые солдаты с автоматами. Они стоят у всех наших дорог по колено в ромашке и клевере.
КАК ЧИТАТЬ ПО ЛИЦАМ
На проселочных дорогах своя вежливость — здороваться с каждым встречным. Здесь все друг друга знают, и появление нового человека сразу заметно. За молчанием не скроешься. Лучше, не ожидая расспросов, просто выложить, куда и зачем отправились, и в ответ услышать неназойливые советы: где лучше остановиться, с кем поговорить.
Попадаются все люди пожилые, и с третьего слова разговор у них о партизанах. Как будто только вчера тот ходил на связь, а та добывала соль для отряда, попавшего в блокаду.
