Лицо Ольги Александровны было в красных пятнах. Прибежала из дома простуженная Надежда Захаровна с перевязанным горлом. Взрослые отправились через двор на кухню, и их долго не было. Потом принесли и разлили по тарелкам кашу.
Мы должны были в тот день идти помогать в колхоз. Но начался вдруг срочный педсовет. «После, после обеда пойдете», — махнула рукой Надежда Захаровна, не глядя на нас.
Чем они все так расстроены?
На следующий день Ромка толкнул меня за завтраком: «Смотри, что это с Броней?» Наша распорядительница даже не подошла к дымящемуся котлу. Вместо нее раскладывала по тарелкам женщина с кухни — мы видели ее, когда помогали мыть посуду. Изе она положила столько же, сколько другим.
Воспитатели не спали больше у нашей печки. Ночью стала дежурить тетя Нюра. Она была старенькой и не хотела спать. Если нечаянно проснешься в темноте, совсем не страшно. Дежурная сидит у ночного фонаря и вяжет. Не разобравшись спросонья, чего хочется, скажешь:
— Пить...
Она уже несет ковшик с водой. Какая вкусная была среди ночи та вода.
Казалось, чего ни попроси, тетя Нюра так же быстро принесет и протянет добрыми руками.
Но мы ничего другого у нее не просили.
Бесконечная зима, засыпавшая наш дом по самые окна, вдруг дрогнула и в нерешительности остановилась. И сразу стало видно, какой старый снег. Ему надоело держать всех в страхе.
Солнце стояло в небе целыми днями, растапливало студеный воздух, и он смягчался, влажнел. Все ярче и живее становились зеленоватые стволы тополей под нашими окнами и промытая синева в голых ветвях. Как будто чьи-то пальцы осторожно стирали белесую отмякшую бумагу и освобождали еще мокрую переводную картинку.
Что-то случилось в эти дни. Ольга Александровна, встречаясь в коридоре или во дворе, быстро и внимательно смотрела мне в лицо. Казалось, она чему-то рада, но не хочет выдать себя. А Броня ни с того ни с сего погладила меня по голове. Может, это все из-за весны?
Она была уже третьей с начала войны.
Тетя Нюра принесла из дома двух крохотных ягнят. Они только что появились на свет, в сарае им было холодно. Их поместили до теплых дней в канцелярии. Мы весь день находили там для себя дело, чтобы только поиграть со своими кудрявыми любимцами. Они уже прыгали с дивана на пол, постукивая крохотными копытцами: тук-тук-тук.
И вдруг из далекого далека, оттесняя все голоса и звуки, ко мне пробрался глухой тревожный стук. Никто его не услышал, всем весело, а мне надо скорей к окну.
