И сразу расколдовался весь разговор, и мы начали слышать друг друга.
Он говорит про партизанский лагерь у реки Березины, про костры и «Дуглас», к которому бежали с детьми, с ранеными на носилках. Потом про минскую оперу, заваленную одеждой расстрелянных. Про какого-то товарища Ваню: он прилетел из Москвы и доставил Карла в Ставку.
Каждое воспоминание помещается в одной-двух фразах и ощутимо наполненной паузе. Все слушают. Белокурая жена с кофейным подносиком. Невозмутимая дочь в оранжевом свитере. Сдержанный Клаус из газеты. Каждому из них и слова и паузы говорят, наверное, свое.
Мне видно, как рассказчик сужает круг, приближаясь к самому важному сейчас для нас обоих. К его уходу от «своих» к «нашим».
Но, приближаясь, он идет все медленнее. Паузы в его рассказе все длинней. Мне кажется, он вот-вот остановится.
Еще нет. Он встает и несколько раз повторяет одни и те же слова:
—Вы ошиблись, считая меня военным. Я был инженером по телефонной связи. У вас неточные сведения.
Теперь все. Карл знает, о чем я сейчас думаю. Внесена необходимая поправка. В той истории не было бездумного служаки в высокой фуражке. Был обычный человек со своими собственными взглядами на войну, со здравым смыслом и совестью. Очень много сказал он этим настойчивым: «Я не был военным»,
Он не станет объяснять в подробностях, как было дело. Некоторые события на войне имеют свои, не подлежащие оглашению, стороны. Даже и через 26 лет.
—Скажите, прошу вас, вы помните женщину в том гарнизонном поселке? Ее звали Марина.
—Я не должен был знать имена.
Снова остановка. Самая мучительная. И быстрый, как внезапное решение, второй ответ:
—Я виделся с вашей мамой три раза. Встречи были короткие. Нельзя было говорить много. Первый раз нас, познакомили. Второй раз передо мной была поставлен на боевая задача. Потом — уход, она провожала нас до безопасного места.
Сколько нужно времени, чтобы сказать несколько слов? Минута. Она застыла, и неподвижное пространство вокруг меня было только дверью, чуть-чуть приоткрывшейся, чтобы я смогла увидеть совсем немногое из навсегда скрытого.
—Очень точный человек. Ни одного лишнего слова. Полная определенность: задача, условия, сроки. Ни малейшей неясности. Больше всего запомнилось это — четкость.
Минута кончилась. Дверь закрылась. Время побежало стремительно дальше. Кофе, адрес, сувениры. «Хорошо бы встретиться еще». «Приезжайте в Москву».
Прощание, снова редакция, последние визиты. А над всем этим несколько скупых слов, которых мне хватит чтобы расшифровывать всю жизнь:
