Oh Christ! Я решила, что нас пришли арестовывать: не могла вспомнить, является ли посещение борделя нарушением закона. Я с головой нырнула под покрывало – черт с ними, с клопами, – и оказалась в душной темноте. За пару минут до того Люсьен выключил свет, чтобы не видеть биде.
– Открой дверь! – снова потребовал голос.
– Не открою! – ответил Люсьен. – Я заплатил свои семь франков.
На мой взгляд, это был очень грубый и вполне профессиональный ответ. Я почувствовала себя сексуальной рабыней. Мы услышали, как шаги удаляются по коридору. Мы снова остались одни.
В окна проникал неверный уличный свет, и вся атмосфера этой комнаты, имеющей единственное предназначение, вдруг показалась мне одновременно гнусной и эротичной. Мы вернулись друг к другу, и я, как мне представляется, понемногу начала входить в роль проститутки, когда в дверь снова задубасили. Я была на грани истерики. Люсьена сотрясала дрожь.
– Вали отсюда! – злобно крикнул он.
– Открывай давай! – прорычал голос за дверью.
До нас донеслись другие голоса. Их там было несколько человек. «Открывай, не то выломаем дверь!» – пригрозил первый голос.
Мы молча ждали, что будет дальше.
– Открывай, тебе говорят!
Мы не шелохнулись.
– Одевайся, – наконец шепнул мне Люсьен, встал с постели и потянулся за брюками, но в этот миг раздался треск и сорванная с петель дверь упала в комнату. Вместе с ней ворвались четверо мужчин. Люсьен закричал, испугавшись, что меня сейчас изнасилуют и похитят. Он ничего не мог поделать, потому что был зажат упавшей дверью.
– Не давай им до тебя дотронуться! – заорал он. – Лупи их ногами!
Полагаю, это было то еще зрелище: я, голая, если не считать пояса и черных чулок, пытаюсь забиться под кровать.
Передо мной возник главарь.
– С тобой все в порядке, малявка? – обеспокоенно спросил он.
– Да, – пролепетала я, прикрываясь простыней.
– Вас не затруднит убраться вон и дать нам одеться? – дрожащим голосом спросил голый Люсьен.
Они не хотели убираться вон. Мне пришлось искать свои трусы на глазах четверых мужиков, явно смущенных происходящим. Мы очень торопились. Болвану, который их привел, явно не верилось, что со мной не случилось ничего страшного. Он выглядел чуть ли не расстроенным из-за того, что в комнате не оказалось следов крови и выпущенных кишок. Ломая руки, он объяснил, что всю жизнь бьется за добрую репутацию своего заведения и еще одно убийство ему ни к чему.
– Убийство? – чуть слышно пробормотала я.
Как выяснилось, неделю назад здесь, в номере напротив, действительно произошло кровавое убийство. Вспоминая об этом, портье до сих пор не мог прийти в себя. Он рассказал, что я так кричала, что переполошила весь бар на первом этаже, поэтому он счел необходимым вмешаться.
