Навстречу из распахнутых дверей спешила сама синьора Мария — в вечном чёрном платье и белоснежном переднике, невысокая, полненькая, растрёпанная и очень несчастная.
— Лиза! — вскричала она, хватая меня за обе руки. — Лиза, как ты поздно! Я волновалась!
— Синьора, — принуждённо улыбнулась я, высвобождаясь, — У меня работа такая. Вы же вроде бы уехали к родственникам?
— Да я уже на вокзале была, когда вдруг смотрю, а мне навстречу Сильвия идёт с детками со всеми.
Меня слегка перекосило. Ужасно не люблю эти модные сюсюкающие названия «детки» и «мамочки», прямо слипается всё внутри… Но тут в разговор вмешался Винченцо:
— То есть, получается, что все комнаты в вашем доме заняты этими незапланированными гостями?
Хозяйка дома стала ещё несчастнее.
— Ох, синьор Арригони, ну конечно, комнату Лизы я не позволила трогать, туда даже не входил никто…
По её убегающему взгляду стало понятно, что входили, и даже очень. Хорошо, если на моей кровати не порезвилась пара-тройка «деток».
— Ну вот что… — тон Винченцо был ледяным. — Лиза, собирай вещи. Тебе получаса хватит?
— Десять минут.
— Вот и отлично. Я пока предупрежу экономку, чтобы тебе подготовили одну из наших гостевых комнат. А вы, синьора Ликампи, раз уж у вас столько родственников, конечно, не имеете возможности в дальнейшем принимать платных постояльцев. Мы друг друга поняли?
— У меня есть лицензия! — пискнула хозяйка.
Развернувшись, я ушла в бывшую свою спальню, складывать вещи, и продолжения разговора не слышала, но что-то мне подсказывало, что закончится он с разгромным счётом в пользу Винченцо. И почему-то мне ни разу не было жаль синьору Марию, трескучую Сильвию, её сестру, детей и пресловутого племянника хозяйки, которого угораздило так неудачно жениться. Нет, вру: племянника все же слегка было жалко…
Неро, внимательно выслушивавший беседу с синьорой Марией, гордо шёл впереди меня, только перед дверью приостановился и терпеливо подождал.
В комнате… нет, не то чтобы был сплошной развал, этого я не скажу. Но привычному глазу сразу было видно, что из ящика с бельем торчит алая ленточка, дверца шкафа приоткрыта, а прикроватную лампу переставили с правой тумбочки на левую.
— Мрр, — сообщил Неро и взлетел на кровать.
— Да ладно, — откликнулась я, вытаскивая и открывая чемодан. — Ясное дело, это неприятно, но я их никогда в жизни больше не увижу.
Через пятнадцать минут мой синий чемодан летел по воздуху следом за Винсом. Я несла сумку и кожаный саквояж с самыми ценными вещами: экзотическими приправами и книгой с записями рецептов блюд, которые я пробовала и готовила в Сиаме, Чине и прочих дальних странах. Заставить всё это лететь я не могла, поскольку стихии воздуха у меня теперь не было совсем. Обратный путь до Каза Арригони мы проделали почти мгновенно, поскольку Винченцо злился и мчался, как голодный дракон. Кот отстал от нас где-то на первой трети пути и скрылся в тени чужого сада.
