Экономка Каза Арригони оказалась прямой противоположностью синьоры Марии: высокая, сухопарая, с желтоватым лицом и поджатыми губами. Ладно. Поскольку куда более приветливая внешность не стала гарантией выполнения договорных обязательств, посмотрим, как получится здесь…
Впрочем, какой бы ни была синьора Адальберта, комната моя показалась мне тихой, большой и удобной. Широкое окно открывалось в сад, и воздух был напоен ароматами осени: желтые листья, яблоки и поздние розы.
Я вдохнула эти запахи, удовлетворённо улыбнулась и пошла в душ. Всё остальное терпит до завтра.
Довертон лежал на кровати, подложив руки по голову, и рассматривал роспись на разноцветных квадратах между потолочными балками из тёмного дерева. На пурпурных квадратах сияли золотыми лепестками дикие розы, на зеленых — королевские лилии. В центре потолка, вокруг большой люстры муранского стекла, серебрились крылышки ангелочков. Он уже сосчитал этих самых ангелочков, количество лилий и роз, рожков в люстре… Можно было бы, конечно, плюнуть и лечь спать, но Джон уверен был, что Винченцо непременно зайдёт к нему по возвращении. Поговорить было надо, а читать документы уже не оставалось сил.
К половине первого ночи он понял, что зря тянул время. Мог уже пару часов спать. Шёпотом помянув Тёмного, он поднялся с кровати и стал прикидывать, можно ли обойтись сегодня без душа. По всему выходило, что никак, и с тяжёлым вздохом Джон полез в комод за полотенцем. В этот момент раздался лёгкий стук в дверь, она сразу же отворилась, и в комнату просунулась голова приятеля:
— Не спишь? Я так и понял, когда видел, что у тебя свет горит!
— Заходи! — махнул рукой Довертон. — Ну что, проводил барышню до дому?
— Наоборот! — ухмыльнулся Винченцо, и, дождавшись запланированного удивления, продолжил: — Привёл сюда и предоставил те же удобства, что получил и ты!
Рассказав в нескольких фразах о постигших Лизу неприятностях, он устроился в кресле и спросил уже серьёзно:
— Ты зачем меня ждал?
— Скажи мне, чего я ещё не знаю о Лукке? — немедля ответил вопросом Джон.
— Многое, — Арригони не стал спорить. — Но поверь, в твоём расследовании это пригодиться не может!
— И всё же?..
Винченцо вздохнул.
— Ну, например, главные дома каждой из Семей — это не только жильё, но и защита. Сюда не может зайти ни один разумный, будь то гном, орк или хомо, если у него нет позволения одного из (capo)[6].
— И в доме Арригони это?..
— Лоренцо с супругой, мои отец и мать, и я сам. Как ты видишь, для истории, с которой ты связался, это не имеет никакого значения.
