— Уничтожение, — уронил тот, словно чугунную гирю. — Ладно, это долгий разговор, и не такой уж простой.
Лоренцо тронул колокольчик, и, не успел ещё затихнуть последний его звук, как в дверях кабинета появился слуга, катящий тележку. Ловкими жестами он накрыл белой скатертью приставной столик, переставил на него несколько блюд под куполообразными серебряными крышками, ведёрко со льдом, в котором запотевали бутылки с белым вином, вазу с персиками и виноградом, поклонился и испарился.
Жестом хозяин кабинета отослал лакея, сам разлил вино по бокалам, пригубил и одобрительно кивнул:
— Как раз нужная температура. Итак?..
— Итак, мне хотелось бы как можно больше знать о семейных книгах, — ответил Довертон. — Я не встречался с этим феноменом раньше, что уже само по себе странно. Поэтому, прошу вас, мессере, подробности. Когда началось, как работает и так далее.
— Вы считаете, Джованни, что это может быть важным для вашего расследования?
— Пока не знаю. Вполне возможно, что всё, вами рассказанное, просто ляжет на полочку в той части моего мозга, что отведена курьёзам и странностям, и никогда более не будет извлечено. Но может оказаться, что именно этого знания мне и не хватает для понимания ситуации.
— Н-ну… хорошо. Ладно. Итак, семейные книги были созданы в 664 году от Открытия Дорог местным, лукканским магом Антонио Фридиани. Он зачаровал тридцать пять томов, сшитых из лучшего пергамента и обернутых в воловью кожу, для тридцати пяти главных семей Лукки. Пять семей — Бучеллаи, Пальери, Фиданго, Каминере и Моццано — исчезли из списков граждан… э-э-э… по разным причинам.
— По каким? Простите, мессере, но это может оказаться важным.
— Ну, хорошо, хотел сократить повествование, — Лоренцо промочил горло глотком вина и продолжил рассказ. — Лодовико Бучеллаи стал предателем. Во время войны между Лацием и Спаньей в 1246 году он перешёл на сторону спанского короля. Фамилия была вычеркнута из числа жителей города, семью выслали — а в неё входило, между прочим, сто двадцать четыре человека! Книга Бучеллаи была сожжена на площади Сан-Мартино, и именно тогда стало ясно, что жизнь главы семейства напрямую связана с состоянием этой кипы пергамента. Лодовико умер через два месяца после сожжения книги, и даже личный лекарь спанского короля, великий Абу ибн Аббас, ничего не смог сделать. В семье Пальери лет триста назад перестали рождаться мальчики. Ты будешь смеяться, Джованни, но у них даже собаки и лошади появлялись только женского пола. Семья пробовала принимать в род тех, кто женился на девушках Пальери, но управление книгой таким образом не передавалось. Когда умер последний кровный потомок рода, книга истлела. Корнелиус Фиданго попросту разорился, вынужден был продать всё, включая дом, башню и землю, и уехал с женой и детьми в Новый свет. Герб перевернули, и книга превратилась в прах. Далее… Последний из Каминере, Джузеппе, был бездетен, как и его сёстры; семья была небольшая, всего около пятнадцати человек. После смерти главы рода кто-то из них уехал, кажется, в Галлию… не помню, прости. В общем, нет ныне никого, носящего это имя.
