— Маечка, что ты городишь? Пошли сейчас же ко мне, в каюту. Я тебе все, все расскажу. Ну ты и чудачка! Идем, идем сейчас же!
— Нет, — Мая вырвалась из ее рук, — туда к вам я не пойду! Вы и так надо мной достаточно посмеялись. Смейтесь еще!
— Маечка, родная, но должна же я тебе объяснить!
— Нет, — Мая покачала головой, — ты уже все объяснила. Все.
Краем глаза Ирина увидела, что с берега с плащом через руку приближается Ковынев. Времени оставалось совсем мало.
— Майка, Георгий не тот человек. Не наш с тобой. Понимаешь? Да, я ходила с ним ловить кумжу. Захотела пойти и пошла. И запомни: у меня с ним ничего не было. Можешь верить, можешь не верить… Здравствуйте, товарищ Ковынев.
— Здорово, здорово… — Ковынев кивнул Ирине и прошагал дальше, к «Космонавту», потом остановился, обернулся, узнал Маю, громко спросил: — А, свежий глаз, какие еще недостатки?
Мая вспыхнула, хотела что-то крикнуть, но глаза ее налились слезами, и она шепотом спросила:
— Что вы меня все травите? Что я вам сделала?..
У Ирины сжалось сердце.
— Маечка…
— Нет больше Маечки, — снова сказала она, повернулась и побрела по пустынному пирсу к берегу.
— Ну что, инженер? Время не ждет! Пошли подводить итоги, — окликнул Ковынев.
— Иду. — Ирина пошла к «Космонавту» и со сходней еще раз оглянулась на одинокую фигурку в синей курточке с откинутым на спину капюшоном.
— А все же что-то в ней есть, — задумчиво сказал Ковынев, тоже оглянувшись вслед уходящей Мае. — Ничего. Обломается — человеком будет.
«Ой, не надо, чтоб обламывалась. Дай бог, чтоб все были такие», — чуть было не сказала ему Ирина, но вовремя промолчала. Сейчас особенно опасно было портить отношения с начальством.
— Разрешите показать, как переоборудован сейнер?
— Не… — отозвался Ковынев, брезгливо переступая змеящийся по палубе кабель. — Все эти твои электроды да штучки-дрючки — еще не рыба. Вот будет рыба — тогда поглядим. У меня завод останавливается. Нет рыбы. Рыбы нет. Понимаешь такое дело?
— Понимаю.
— Ничего ты не понимаешь. — Ковынев увидел капитана, торопливо вышедшего навстречу в парадной форме, и улыбнулся: — Здорово! Чем угощаешь, Палыч?
— С прибытием! Обычный обед. Достали с «жирафа» ящик чешского пива. Есть креветки.
— А говоришь, обычный! — Ковынев бодро шагнул к двери, ведущей в надстройку, и вдруг остановился, увидев сохнущую на борту сеть. — Это что такое?
— Сеть-матушка, — ответил вместо — Палыча Алексеич.
— Зачем она вам?
— Записана за судном, товарищ Ковынев, — вмешался капитан.
