Реймонт поднялся палубой выше. Дверь рубки была закрыта. Он постучал. Изнутри прогремел голос Федорова:
— Вход воспрещен. Капитан вызовет вас.
— Это констебль, — уточнил Реймонт.
— Ну так и занимайтесь своими делами.
— Я собрал экипаж. Люди мало-помалу оправляются после шока. Они начинают понимать, что что-то неладно. Они в таком состоянии, что держать их в неведении опасно и даже губительно.
— Скажите им, что скоро прозвучит сообщение, — послышался голос Теландера.
— А вы не могли бы этого сказать лично, сэр? Интерком ведь работает. Скажите, что вы оцениваете реальные масштабы повреждений, с тем чтобы разработать программу срочного ремонта. Но все же, господин капитан, советую вам впустить меня в рубку, дабы я помог вам лучше подобрать слова для описания случившегося.
Дверь резко распахнулась. Федоров ухватил Реймонта за руку, желая втащить внутрь. Реймонт ловко вырвал руку, применив прием дзюдо. Его рука взметнулась для удара.
— Никогда так не делайте, — посоветовал он Федорову, вошел в рубку и прикрыл за собой дверь.
Федоров что-то пробурчал и сжал кулаки. Линдгрен бросилась к нему и умоляюще проговорила:
— Нет, Борис. Прошу тебя!
Русский неохотно отступил. Все собравшиеся в рубке молча смотрели на Реймонта: капитан, первый помощник, бортинженер, старший навигатор, директор отдела биосистемной технологии. А Реймонт смотрел не на них, а на пульт управления. Многие приборы пострадали от столкновения — иглы на шкалах кое-где погнулись, у других аппаратов были разбиты экраны, беспомощно свисали порванные провода.
— В этом вся беда? — спросил Реймонт, махнув рукой в сторону покалеченной аппаратуры.
— Нет, — ответил навигатор Будро. — У нас есть запасные.
Реймонт поискал глазами вьюер. Да, компенсирующие контуры тоже вышли из строя. Тогда он перешел к электронному перископу и сунул голову в колпак кожуха.
Перед глазами констебля развернулась полусферическая картина — таким бы он, делая скидку на неизбежные искажения, увидел небо над обшивкой. Впереди густо мерцали звезды, медленно приближаясь к кораблю. Созвездия казались отдаленно знакомыми, но звезды покраснели, состарились, как стареет янтарь, словно истлели от времени. Реймонт невольно поежился и оторвался от перископа. В рубке было так уютно по сравнению с космосом.
— Ну и?.. — спросил он.
— Система торможения… — выдавил Теландер. — Мы не можем остановиться.
Реймонт побледнел.
— Дальше.
Но продолжил не Теландер, а Федоров. Говорил он несколько язвительно.
