В общем, как бы то ни было, но возвращения домой я ждала с огромным нетерпением. Обратно мы добирались не с шикарным самолетом, который вез правительственную комиссию, а своим ходом. Сначала с оказией до Минеральных Вод, а там уже обычным рейсовым самолетом в Москву. Это устраивало меня, потому что на внуковской стоянке томилась моя машинка. Ваське же было все равно. Еще из Минеральных Вод мы позвонили в диспетчерскую телекомпании, и наш синенький фордик должен был ждать его и технику почти у трапа.
Самолет приземлился в Москве глубокой ночью, и мы разошлись, договорившись созвониться, как проснемся. Василий, подгоняемым как всегда злющим и заспанным шофером, укатил в контору, чтобы сдать вверенную ему на время командировки дорогостоящую аппаратуру, а я, зевая, поплелась к моей практически в одиночестве поджидавшей меня автомобилине. Через пятнадцать минут безуспешных потуг, я с прискорбием должна была признать, что это не моя машина, а лишь ее хладный труп. Через двадцать я злобно пинала ее ногами, а через полчаса начала дремать, с максимальным удобством устроившись на водительском сиденье в ожидании утра и возможной помощи.
Однако заснуть мне не дали. Я вскинула голову оттого, что кто-то настойчиво постучал в стекло прямо возле моего уха. Это был какой-то незнакомый тип и, опасаясь неприятностей, я лишь проорала, чтобы он шел своей дорогой и оставил меня в покое. Но он настаивал, и я решилась приоткрыть окно, тем более что впечатление он производил вполне благопристойное — солидный, в добротном пальто и темной лужковской кепке, плотно сидевшей на его почти круглой голове. Больше ничего разглядеть не удавалось — светать еще только начинало, да и далекие фонари светили ему со спины.
— Простите, у вас наверно проблемы с машиной?
— Да. Не заводится, зараза.
— Я могу помочь…
— А что попросите взамен?
Он рассмеялся.
— Да ничего! Встречать меня приедут только через час-полтора, багаж такой, что без помощников я с ним и шагу ступить не смогу, на вокзалах и в аэропортах мне спится плохо, да и смысла уж нет, вот и слоняюсь без дела.
— Добрый самаритянин? — недоверчиво глядя на его темный силуэт, переспросила я.
— Не совсем. Скорее почитатель таланта. «Лавровая ветвь» вам досталась совершенно заслуженно.
— О господи, — я рассмеялась.
— Не волнуйтесь. Я понимаю, что вылезать вам страшновато — все-таки ночь, а тут какой-то тип со странным предложением… Просто дерните рычаг, чтобы капот открылся, а я уж посмотрю что там.
