Бог Иванов покраснел. Я видела совершенно точно. И это сразу же повысило мой жизненный тонус.
— Мама, — Васька дернул меня за руку. — У тебя здоровенная шишка на лбу.
— Знаю. Перед тобой наглядный пример того, что подслушивать под дверью не только плохо, но и опасно, — я дернула сына за ухо, а потом не удержавшись нагнулась и со смаком расцеловала в обе щеки. — Как прошел день, пузырек?
— Отлично! Ты уже познакомилась с Иваном? Правда, он классный?
— Более чем, — неопределенно промямлила я. — Если не считать того, что у него теперь действительно есть все основания считать меня ненормальной. А кстати, как вам удалось прийти к этому малоутешительному для меня выводу до того, как я… э… присоединилась к вашей компании?
Ответил Перфильев.
— Иван сомневался, способна ли хоть одна мать, находящаяся в здравом уме и трезвой памяти, пригласить ночного сторожа в воспитатели. Я взял на себя смелость уверить его, что одна такая, и при том вполне разумная, все-таки нашлась… И только он решился мне поверить, как подоспела ты!
Презрев обычные перфильевские шуточки, я уже совершенно серьезно взглянула на стоящего передо мной человека, на этот раз пытаясь разглядеть за поразительно красивым фасадом нечто неуловимое, то, что священники привычно называют душой.
— Вы сомневаетесь, что справитесь?
— Нет.
Глаза непроницаемы, как у человека, вынужденного долгое время скрывать нечто болезненное, важное от пристального, даже навязчивого внимания окружающего мира. Но замкнутость эта была столь глубоко личностной, интимной, направленной внутрь, что почти не проявлялась в его общении с другими. Я хорошо запомнила его заботливость и доброту по отношению ко мне во время двух наших более чем странных встреч. Правда, тогда он принимал меня за девочку-подростка — мой рост, субтильность и близившиеся сумерки обманули его. Но я ведь и приглашала его не для общения с собой, а для того, чтобы он заботился о маленьком мальчике…
— Какие у вас планы?
— Если вы всерьез готовы нанять меня, я могу приступать хоть сейчас. Ваш… — он замялся и бросил быстрый взгляд из-под ресниц сначала на Перфильева, а потом на моего сына. — Василий объяснил мне ситуацию. Не стану скрывать, деньги, которые вы мне предлагаете, будут совсем не лишними. А вы, в свою очередь, можете не беспокоиться об отсутствии у меня нужного опыта. В доме, где я по сути жил до того, как перебрался в Москву, было двое детей приблизительно Васиного возраста.
