Встаю. Уверена, что Федька и Серега со своими противниками уже управились. И точно.
— Веревки нужны, — сипит Сергей, выкручивая руку прижатому к полу господину Росси.
— Ага, — поддакивает ему Федька, который занят тем, что прижимает к полу собственного «поверженного врага».
— Ксень! — вопит Серджо. — Веревок принеси, а!
Появляется Ксения и молча (все-таки потрясающая у Сереги жена!) удаляется в кладовку под лестницей. Возвращается оттуда с упаковкой крепкого серебристого скотча. Федор принимается вязать своего пленника по рукам и ногам. Заодно и рот ему заклеивает. Серега проделывает то же самое с Росси. Представляю, какой у итальянцев шок. Наверняка считали себя круче небес, тем более и по вооружению несомненное преимущество имелось — и вот. Лежат себе тихонечко и не жужжат. Кстати о «не жужжат». Мой-то как раз очень даже жужжит. Больно ему, подлюке.
— Ксень, а моему бы не скотча, а бинтику, — говорю я, и только тут на меня обращают внимание.
— Надежно ты его… упаковала, — заявляет Федор после того, как управляется со «своим» и приходит посмотреть на «моего».
Мрачно шучу:
— Мой сценический псевдоним — шеф Райбек. «На кухне я непобедима!»
Ржет.
— Ну да, конечно. И как я сразу-то не дотумкал…
Подходит Серега с аптечкой. Сначала присвистывает, потом принимается планомерно выдергивать из тела итальянского головореза ножи и бинтовать его раны. Итальянец вскрикивает, матерится по-своему, но лежит тихо. Понял, что не с теми связался.
Оглядываюсь.
— Слушайте, а где у нас Мария-Тереза?
Это смешно, но похоже, пока мы были заняты, девица просто сбежала… Торопливо осматриваем дом и сад — вдруг где-то спряталась? Нету. Молодец! Не растерялась.
— Никуда не денется, — ворчит Серджо. — Паспорт-то ее у меня остался. Вон, на буфете лежит. Дала мне его, чтобы я уверился в том, что она на самом деле Ванцетти, я почитал, да в сторону и отложил… Когда сматывалась, сумочку свою ухватила, а про него, видно, забыла. Дьявол! Теперь придется эту чертову девку искать. Без паспорта никуда она не улетит, а в этой вашей чудной Москве одной ей быстро конец настанет. Или на органы продадут, или в сексуальные рабыни.
Федька морщится.
— Ты палку-то, Серег, не перегибай. Тем более, что Машка уже — того-с, поняла про тебя все.
Повисает нехорошая пауза. Сергей меряет взглядом меня. Я его. Побеждает, как ни странно, дружба. Он усмехается, качает головой, а потом внезапно цапает меня за волосы на затылке, подтягивает поближе и совершенно дружеским тоном интересуется:
