– Ад Данте, – сказал Эллиот.
Скульптура напомнила Кире о ее запросах в Интернете. Окруженные существами наподобие ангелов жуткие гравюры изображали голых людей. Эти люди катались в грязи, били друг друга или горели. Некоторые фигуры выползали из рамок, будто пытаясь дотянуться до посетителей. При ближайшем рассмотрении измученных лиц Кире даже показалось, что она слышит их крики. Эллиот толкал круги снова и снова, заставляя их вращаться; в движении они отражали ранний дневной свет, проникающий в помещение через окно в крыше.
– Будем надеяться, что нас это не ожидает, – со смешком отозвался Эллиот. Даже по меркам Киры у него оказалось ужасное чувство юмора. Лично она точно не поставила бы себе такую штуковину в гостиную.
В то же мгновение справа от них раздался стук каблуков по лестнице.
– Вы уже здесь. Замечательно, Эллиот.
Пожилая дама в черном костюме спускалась по лестнице. На ней были черные туфли и блуза королевского пурпурного цвета. Ее наряд напомнил Кире школьную форму. Женщина двигалась в их направлении. Волосы ярко-красного цвета были собраны в такой тугой пучок, что морщины на лбу незнакомки разгладились.
– Ребекка Киллингворт. Супербия, – представилась она, пожимая руку Кире.
Супербия. Это слово в переводе с латыни значило «гордыня», как рассказал ей Эллиот. Сама Кира была ирой.
При ближайшем рассмотрении девушка заметила: миссис Киллингворт выглядела лет на пять моложе настоящего возраста благодаря толстому слою косметики. По крайней мере, она пыталась. Женщина выглядела лет на пятьдесят пять.
– Я – директор КШМ, – сказала она. – Как хорошо, что ты все-таки решилась к нам приехать. Поверь мне, в этом мире нет более подходящего места для тебя.
Кира надеялась, что это окажется правдой. Она смотрела на эмблему школы на нагрудном кармане директрисы. Как и у Эллиота, знак был вышит золотыми нитками. Правда, там не хватало буквы «И»: вместо этого на кармане красовалась голова льва.
Миссис Киллингворт повернулась к Эллиоту.
– Все в порядке?
– Никаких сложностей.
– Замечательно.
Когда миссис Киллингворт схватила Киру за руку, она заметила царапины на запястье девушки от Вики. Директриса поджала губы. Ее строгий взгляд немного напомнил Кире мать, выражение лица которой очень редко было добрым или дружелюбным.
– Кира оставила прощальное письмо, – добавил Эллиот.
– Понятно.
Больше миссис Киллингворт ничего не говорила – только изобразила улыбку на лице.
– Пойдем, Кира. Я проведу тебя по школе и покажу твою комнату.
