— Тебе когда-нибудь приходилось иметь дело с мертвыми детьми? — вопрос вырвался как-то сам собой.
Тэйдзи уставился на меня, как будто в горле у него что-то застряло. Лили даже бровью не повела.
— Да. Вообще-то со всякими мертвыми. Это моя работа. От этого не легче, когда умирает ребенок, но… — Отхлебнув пива, она нахмурилась.
— Но?
— Не помню, что собиралась сказать. Пиво ударило в голову. Я набралась.
— Я тоже.
Если мой вопрос и встревожил Тэйдзи, скоро он оправился. Теперь он смеялся. Лицо раскраснелось от алкоголя. Вид у него был такой, словно его щекочут. Я еще ни разу не видела его хоть капельку под хмельком и была озадачена. Он был расслаблен и тепло улыбался, но эта улыбка отличалась от знакомой мне. Я коснулась его щеки тыльными сторонами пальцев. Кожа пылала. Он перехватил меня за запястье, чтобы удержать руку на месте.
— Ты очень горячий, Тэйдзи.
— Да. Я выпил слишком много, вот и закипел. Нужно, чтобы воздух меня остудил. Пойдем еще выпить где-нибудь в другом месте. Я бы с радостью посидел в парке.
— А тут рядом есть парк? — чуть ли не взвизгнула Лили.
— Не особо рядом, — отозвался Тэйдзи, — но на улице славно. Можем прогуляться.
* * *
Пока мы были в баре, опустились сумерки. В парке Ёёги мы уселись на пластиковые пакеты из круглосуточного магазинчика и обставились банками с пивом. Вскрыли пакетики с маленькими рисовыми крекерами с крохотной сушеной рыбкой и разложили их на траве. За высокими деревьями мерцали городские огни. Немного посмотрев, Лили запела:
— Порою прочь иду, когда на самом деле жду…
— У тебя красивый голос. — Мой комплимент был совершенно искренним.
Ее поющий голос был богатым и чистым, без намека на визгливые нотки разговорной речи.
— Спасибо… любви, объятий. Могу я лишь сказать…
— Идеальный летний вечер. — Я легла навзничь на траву, позволив насекомым пить мою кровь.
— Все хорошо. Взгляни — вон города огни[24].
— Города огни, — пробормотал Тэйдзи. — Огни в каждом городе мира. Хотел бы я повидать лондонские.
— Я тоже, — пискнула Лили. — Я бывала в Лондоне лишь дважды, и оба раза днем. Но таких огней, как в Токио, еще ни разу не видала. Такие большие и такие яркие. Все эти большущие слова повсюду, вспыхивающие и гаснущие. Больше всего мне нравится, когда они сверкают в воде, знаешь, когда дождь или в городе река. Это я люблю.
Обняв меня одной рукой, Тэйдзи протянул другую за пивом, щелчком вскрыл банку и вручил мне, поцеловав сбоку в шею. Я подумала о шее Сачи — длинной и мягкой.
