– Вроде и ничего получилось, – пробормотала Осень.
– Тьфу ты! – буркнул Леший и исчез в зарослях земляники.
Вечером он снова пил с очередными горе-охотниками, разбившими палатку на той самой поляне, где шел бой вечных соперниц.
– А теперь о погоде! – болтало радио радостным женским голосом. – Похоже, осень вступила в свои права, аномальная жара закончилась, наступило время дождей. Завтра ожидается похолодание…
Невидимая Осень довольно улыбнулась.
Леший покачал головой, представив, что начнется, когда выгонять ее явится старуха Зима.
– А за женщин? Мы еще не пили за женщин! – прохрипел прямо над ухом егерь.
– Тьфу ты! – пробормотал Леший и расплескал на землю содержимое рюмки. – Пора разгонять потихоньку горе-охотничков!
Дорога вилась по Храмовой горе, то скрываясь среди зеленых пятен небольших рощ, то блуждая между унылыми серыми камнями. За многие века ее протоптали тысячи ног, широкой тропой проходили и проезжали жители Иерусалима, воины-римляне, мамлюки, крестоносцы, пилигримы…
Ночь уже раскидывала темный шатер для молодого месяца и множества соревнующихся в красоте и яркости звезд. Усталый рыцарь храма Соломона, тяжело дыша, взбирался все выше, все ближе к темнеющему небу. Когда-то белый плащ путника покрывала дорожная пыль. Давно выцветший под палящим солнцем шестиугольный красный крест тамплиеров не был единственным ярким пятном на светлом одеянии: посеревшую ткань усеивали крапины разнообразных форм и размеров. Лишь цвет у них был один – бурый. На плаще рыцаря смешались засохшие брызги крови благородных тамплиеров и злейших врагов – неверных, мамлюков.
Он в который раз выполнил свой долг, доказал верность обету, но не испытывал при этом ничего, кроме усталости и боли. Три дня рыцарь вместе с братьями по вере и оружию сопровождал нескольких пилигримов, возвращавшихся со Святой земли. А на обратной дороге, когда до Храмовой горы оставалось лишь несколько часов пути, тамплиеры столкнулись с неверными. После жаркого сражения он остался один. Сначала мамлюки убили коней и оруженосцев, а потом, в неравной битве – пятерых рыцарей.
Пока он, обливаясь потом, копал могилу, солнце за спиной перекатывалось к западу. Палящие лучи сушили залитую кровью землю, скользили по глубоким рваным ранам мертвецов и спокойным, строгим лицам. Братья были похоронены далеко от Храмовой горы. Трупы неверных рыцарь оставил на растерзание хищным птицам, коих слетелось на место битвы великое множество.
