— Многое, — повторил я.
— Энергичность. У него была такая… — она слегка улыбнулась, — хотела сказать «любовь к жизни». Энергичность и ум. Мальчишкой, лет в восемь или девять, он валял на уроках дурака, и в школе решили протестировать его. Оказалось, что брат — самый одаренный в классе, он вошел в высшие полпроцента, а дурака валял просто от скуки. Я и сама не самая глупая, но до его ступени и тянуться было нечего… может, к счастью.
— Одаренность тяготила его?
— Мне приходило это в голову. Нолану вечно недоставало терпения, и, мне кажется, это было как-то связано с его интеллектом.
— Терпения в отношениях с людьми?
— С людьми, с вещами… Но опять же, я говорю про то время, когда он был подростком. Повзрослев, Нолан мог измениться. Помню, мать увещевала его: «Милый, ты же не думаешь, что весь мир должен идти в ногу с тобой?» Может, он пошел в полицию, чтобы иметь возможность действовать быстро?
— Это создало бы больше проблем, чем разрешило бы их, Хелена. В работе полисмена быстрота действий требуется очень нечасто. Наоборот: копы обычно сталкиваются с неразрешимыми проблемами. Прошлый раз вы упоминали о его консервативных политических взглядах — вот что могло привести его в полицию.
— Наверное. Но этот период его жизни мне почти неизвестен. Он мог стать совсем другим.
— Часто он менял свои взгляды?
— Постоянно. Одно время перещеголял либерализмом отца и мать. Прямо-таки настоящий радикал, чуть ли не коммунист. А потом ударился в другую крайность.
— В колледже?
— Сразу после сатанизма, да, тогда он был уже значительно старше. Возможно, на первом курсе колледжа. Помню, как он читал цитатник Мао, вслух, за столом, говоря родителям, что они считают себя людьми прогрессивными, а на деле — отъявленные контрреволюционеры. Но вскоре увлекся Сартром, Камю, прочими экзистенциалистами и их бессмысленностью жизни. Пытался доказать их правоту тем, что как-то целый месяц не мылся и не менял одежду. — Она снова улыбнулась. — Все это кончилось, когда он решил, что девчонки ему нравятся по-прежнему. Следующая фаза началась… с Айн Рэнд, если не ошибаюсь. Он прочитал «Атлас Шраггд» и утонул в индивидуализме. Потом была анархия — рассуждения о свободе воли. Последнее, что я от него услышала, это то, что Рональд Рейган — Бог. Затем на протяжении лет о политике мы с ним не говорили, и на чем он остановил свой окончательный выбор, я не знаю.
— Искания взрослеющей личности.
— Не спорю, но со мной такого не было. Я всегда считала себя середнячком. Скучным ребенком.
