Полусфера, натянувшись и истончившись до предела, моргнув зеленоватым всполохом, исчезла.
Теперь ничто не мешает разглядеть гигантские грязно-серые «яйца». Зоя насчитала семь штук. Скорлупа их, в свою очередь, не спеша светлеет и так же исчезает. Взорам предстают странные бесформенные существа, каждое из которых восседает в невысокой вогнутой по центру полусфере из тусклого серебристо металла. Полусферы, ничем снизу не поддерживаемые, парят сантиметрах в тридцати над поверхностью палубы.
Какофония звуков, достигшая к тому моменту максимума, резко обрывается. Уши заломило от тишины. Поверхность существ пульсирует. По ней пробегают спазмы. Они словно потягиваются после крепкого сна. Несомненно живые! Это и есть таинственные айоллы? Повелители? Зэнь-Ди и страшно, и смешно. На сплошной серовато-матовой подрагивающей поверхности ни рта, ни глаз, ни ноздрей. Равно как ни рук, ни ног, ни головы. Ничего. Слегка прозрачные, напоминавшие земные картофелины, туши, наполнены чем-то мутно желеобразным. Временами часть бесформенной туши айолла становится на секунду-другую совершенно прозрачной, словно таяла, ускользая от взгляда, но тут же вновь обретала плоть. Это производило удивительное впечатление — словно айолл пытался исчезнуть, но у него это никак не получалось.
Тем временем перед каждой из «картофелин» гиодами, ставшими вдруг необычно расторопными, поставлено по низкому столику, тут же уставленному диковинными яствами, которых девушка до того ни разу не видела. Какие-то большие твердые коричневые комья. Желто-зеленые кристаллы, напоминавшие формой здоровенные друзы горного хрусталя. Круглые красные шары, удивительно похожие на обычные земные помидоры, но с небольшой арбуз размером. Раскрывшая рот Зэнь-Ди опять вздрогнула. Ближайшая к ней туша отчетливо шевельнулась. По телу пошли волны. Неожиданно прямо из тела, сформировавшись из ничего, потянулся отросток, превращаясь в щупальце. Отросток, истончаясь, вытягивался в длину. На нем ни пальцев, ни присосок. Прилипнув самым кончиком к ближайшему лежавшему на блюде куску, отросток не спеша втянулся обратно, притянув к подрагивающему телу и ухваченное им лакомство. Щупальце исчезло, словно и не было — а кусок уже внутри, проникнув без труда сквозь подвижную полупрозрачную кожу-мембрану. Какое-то время кусок остаётся различим, но через мгновение теряется в мутной глубине тела. На гладкой коже ничего не напоминало о том, что только что здесь торчала конечность. Если кто видел, как на пустом месте образуются «рожки» у улиток, отчасти может представить себе эту картину.
